Вооруженные силы на Юге России

Вдруг, совершенно неожиданно, с правого фланга красных, почти с тыла у них, раздалось «Ура!» и приблизительно полэскадрона наших пошли в атаку в конном строю вдоль их цепей. Сам Гершельман с вахмистром, прапорщиком Гуревичем (точно фамилии не помню), и, кажется, с корнетом Гардениным^{262}, собрав коноводов и всех обозных, обойдя балкой красных, повел их в атаку на наступающих. Это было полной неожиданностью для красных: увидев атакующую конницу, не дав себе отчета, сколько ее, приняв, видимо, ее за свежие новые силы, передние две цепи их поднялись и стали бежать, неся значительный урон от нашего огня. Наши потеряли несколько улан, и был тяжело ранен в позвоночник прапорщик Г.

Конная атака отогнала наседавших григорьевцев на значительное расстояние, а нашим дала возможность отойти за стену скотного двора и стать за укрытие. Поручик Клименко устранил задержку и вновь открыл огонь. Отбежав, красные опомнились и стали пытаться снова наступать. Часам к трем дня начался с их стороны сильный обстрел и у нас, кроме раненых, был убит корнет Маркин-Горяинов^{263}. Часа в четыре при нашем пулемете не осталось патронов и мне пришлось идти искать ленты в людской дом. В доме лежало на полу много раненых и убитых, среди которых я узнал Гершельмана. Оказывается, готовя отступление к сумеркам, он стал наблюдать в бинокль через окно за цепями противника, когда пуля попала ему в шею, перерезав сонную артерию.

Прикрытым стеною скотного двора остаткам отряда стало обороняться легче, и красные были принуждены замедлить свое наступление, держась и обстреливая нас со значительного расстояния. К вечеру они подвезли орудие и открыли из него огонь.

У нас энергично готовились к отходу, укладывая на повозки раненых, и, вопреки сказанному в «Дневнике обывателя», ни одного из живых не оставили. Убитых же не было возможности всех собрать и вывезти, среди них был оставлен и корнет Маркин-Горяинов, лежавший на открытом месте: пробраться к нему было невозможно. С наступлением сумерек остатки отряда под командой полковника Грязнова^{264} отступили на Сальково. Тела полковника Гершельмана и ротмистра Богутского были отправлены в Ялту, а затем, кажется, были погребены в Екатеринодаре. Полковник Лермонтов был отстранен от командования, и говорили, что одной из причин было оставление отряда Гершельмана в Аскании-Нова без всякой связи и помощи.

Грустно было слышать клевету, направленную по адресу всего отряда, запечатленную в «Дневнике» на страницах «Архива» на основании кем-то распущенных ложных слухов. Отряд Гершельмана действительно понес тяжелые потери, но доказательством сохранения полного порядка и дисциплины и отсутствия какой-либо паники может служить следующий показательный эпизод. При нашем отходе было оставлено несколько наблюдателей (дозорных) на скотном дворе. Одним из них был юнкер Николаевского кавалерийского училища В. Марцинкевич, чрезвычайно малого роста, которому обычно приходилось помогать сесть на коня. Когда все наши отошли, дозорные присоединились к нам, но кроме Марцинкевича — бедняга выбился из сил и не мог сесть на горячившегося и вертящегося перед ним коня. Отойдя от Аскании и заметив отсутствие этого юнкера, послали ему на помощь, и он присоединился к нам.

Минуя встречные деревни, где, по сведениям, были махновцы и григорьевцы, мы за ночь пришли в Сальково. Здесь была наша база с полковником Пуговочниковым^{265} и поручиком Мухановым^{266}.

Б. Сергеевский {267} К пятидесятилетию первого вторжения красных в Крым (весна 1919 года) {268}

В середине марта 1919 года (старого стиля) перешедшие в конце февраля в общее наступление на юг красные появились в больших силах на Крымских перешейках. Прикрывающие Крым силы вновь формируемой Крымско-Азовской Добровольческой армии не были достаточны для их отражения. Хотя на перешейках и находились по «боевому расписанию» штаба армии две дивизии (4-я и 5-я дивизии Вооруженных сил Юга России), но в ротах полков 5-й дивизии было в эти дни минимальное число штыков, во многих ротах даже только по 20 и 15. Полки 4-й дивизии только начали формирование. 14 и 15 марта дивизия вынуждена была очистить Чонгарский полуостров (станции железной дороги Сальково, Джимбулак, Чонгар и Сиваш). В последующие дни большие силы красных вторглись в Крым на участке 4-й дивизии (восточнее Перекопа и Яшуни), и вопрос стоял уже только о том, чтобы части 4-й дивизии вообще удалось отвести на юг. Пятой дивизии было приказано помочь четвертой, чем только возможно.