Вопль убийства

— …кто-то убегать из Бэнфорд-Мэнора? — продолжил его фразу Доулиш. — Очевидно, он убегал от кого-то или от чего-то, иначе не полз бы по обледенелому снегу.

— Пусть так, но зачем это ему понадобилось? — Хортон говорил вызывающим тоном. — Это какая-то бессмыслица.

— Кто живет в усадьбе?

— Тэвнотты.

— Они там живут давно?

— Если быть точным, — язвительно проговорил Хортон, — триста пятьдесят два года.

Доулиш даже не улыбнулся, но спросил:

— А сколько поколений живет там сейчас?

— Два, — ответил Хортон. — Доулиш…

— Знаю, знаю, — прервал его Доулиш и наконец улыбнулся. — Я веду себя глупо, неуклюже, таинственно, и вам это не нравится. Я вас не виню в этом. Я не могу или, скорее, не хочу объяснить вам, что все это значит, но вы, конечно, в общем виде представляете, чего я добиваюсь. Человек, который мне нужен, Коллис, в высшей степени необыкновенный преступник. Он действовал по меньшей мере в десятке стран и стал международной проблемой. Одна из его специфических особенностей состоит в том, что он любит похищать людей, которые могут быть полезны ему в его преступлениях. А когда они сделают то, что он от них хочет, он их убивает. Нам это известно, потому что мы находили трупы похищенных им людей, выдавших ему, как доказано ходом событий, секреты, которыми обладали только они. Один раз его чуть не поймали в Праге, в отеле, где он жил под именем Коллис. У него есть свое особое клеймо, торговая марка: он не только тщательно убирает на месте похищения все улики и стирает все отпечатки пальцев, но еще издает особый свист, такой пронзительный звук. Он необыкновенно ловко умеет маскироваться. У нас имеются самые разные описания его внешности. Его никогда не описывают как человека маленького. Видимо, он среднего или высокого роста, но умеет казаться ниже, чем на самом деле. Человека, которого вы сегодня нашли, зовут Элберт Халл, он одна из жертв Коллиса. Мы знаем, что его похитили из собственного автомобиля, и знаем, что это было сделано Коллисом. Слышали, как он свистел около автомобиля минут за десять до того, как Халл сел в него, и описание этого свиста ни с чем не спутаешь.

Доулиш остановился, как бы стремясь убедиться, что Хортон прочувствовал важность того, что известно полиции, и затем продолжал:

— Но это общие факты, которые сейчас не так и важны. Важно другое: подробности работы, которую проводил Халл. Мы объявили на него срочный, особо строгий розыск по всей Англии. Уэннекер, кстати, прекрасный полицейский, узнал его по фотографии, разосланной во все полицейские участки, и немедленно связался со мной. Насколько я могу судить, Халл не оказал Коллису необходимых тому услуг. Такое впечатление, что он бежал до того, как Коллис заставил его это сделать. Если бы он уже отдал нужную информацию, он не был бы жив и не смог бы убежать. Если он убежал из какого-то места поблизости, наиболее вероятным представляется Бэнфорд-Мэнор. — Доулиш замолчал на мгновение. Затем, слегка улыбаясь, продолжал: — Понимаете теперь, как работает полицейский ум?

— Я вижу, как работает ваш ум, — возразил Хортон, — но Халл мог сбежать из машины или пройти несколько миль. Господи, его могли даже выбросить из машины уже мертвым! Нет никаких оснований считать, что он сбежал из Бэнфорд-Мэнора.

— Это, конечно, всего лишь одна из возможностей, — сказал Доулиш. — Вы знакомы с Тэвноттами?

— Я с ними вместе рос и воспитывался.

— Другими словами, почти одной семьей.

— В некотором роде, — согласился Хортон.

— Ярая преданность, — пробормотал Доулиш. — Знаете ли вы их достаточно хорошо, чтобы выяснить для меня несколько вопросов, не объясняя им, в чем дело?

— Если вы предлагаете, чтобы я шпионил за Тэвноттами, то я, безусловно, отказываюсь, — с тихой яростью ответил Хортон.

— В каких бы преступлениях они ни были замешаны?

— Я не полицейский. Расследование преступлений — не мое дело, — произнес Хортон. — И я не собираюсь начать этим заниматься сейчас. Тэвнотты — люди чрезвычайно порядочные, двое их сыновей погибли на фронте. Это хорошие люди. Нелепо даже предполагать, что они будут в доме держать кого-то в плену или участвовать в каком-то преступлении. Это просто чудовищное предположение.

— О нет, не чудовищное, — проговорила от двери Клэр Хортон.

5 Вмешательство в разговор

Когда жена заговорила, Хортон обернулся и удивленно уставился на нее. Доулиш посмотрел на лоснящееся костистое лицо и снова, как при первой встрече, подумал, что никогда не встречал менее привлекательной женщины. Ее седые волосы были похожи на мочалку, глаза с приспущенными веками были какими-то мутными. На ней был мужской халат, распахнутый на плоской груди так, что под ним была видна ярко-красная пижама. Она ъошла в комнату, притворяясь, что сдерживает зевоту.

— Я думал, что ты уже заснула, — протестующе сказал Хортон.

— Кто сможет заснуть при таком вавилонском столпотворении?

— Я же знаю, если ты не выспишься…