Воплощение замысла

О Бахмутове говорили, что только благодаря ему держатся на воде старые, разнотипные корабли и суда флотилии. Как он удерживает их на плаву, как ремонтирует (не было дня, чтобы возвращались на стоянку без повреждений) — никому не ведомо. Ведь никаких запасных частей к древним посудинам нет, мастерскими после утраты северных портов мы тоже пока не обзавелись. А Бахмутов со своей командой — машинистами и слесарями — как-то выкручивается, и старые, битые-перебитые корабли исправно плавают, воюют и даже одолевают врага.

Вовсе не плохими работниками оказались и другие мои новые подчиненные. И все же штаб не справлялся со своими задачами. Почему? Осторожно расспрашиваю об этом. Прежний командующий был заслуженный человек, воевал еще в гражданскую, знающий и храбрый моряк. Но на штаб не умел опереться, всю тяжесть управления брал на себя. Так произошло, когда враг подошел к Мариуполю, главной базе флотилии. Командующий поднял свой флаг на гафеле сторожевика и вышел в море, чтобы собрать корабли в ближайших портах. Но налетели «юнкерсы», радиосвязь прервалась. Штаб флотилии, к которому уже приближались вражеские танки, тоже не смог связаться ни с кораблями, пи с соседними пехотными частями.

После, когда стали разбираться в причинах случившегося, выявилось много промахов в организации разведки, взаимодействия с сухопутными войсками, в боевой подготовке личного состава кораблей и частей. Вот и пришлось, как у нас говорят, укреплять руководство…

Военком флотилии полковой комиссар Сергей Сергеевич Прокофьев долго беседовал со мной. Разговор сводился к тому, что я и сам уже понял: недостатки в работе штаба не дают основания подвергать сомнению качества всех его сотрудников.

— Конечно, надо помочь им отделаться от прежних ошибок. Но многому нам стоит у них поучиться. Они лучше нас знают местные условия и сложившуюся оперативную обстановку, знают людей, с которыми не раз побывали под огнем.

Прокофьев человек рассудительный. О давно тебе знакомом умеет рассказать так, что еще и еще раз задумаешься. Вот хотя бы о роли штаба. Получалось, что именно в штабе прокладывается курс к успеху, что от нас, штабников, зависит успех любого боя. Мы в ответе за все, в том числе и за решение, которое принимает командующий, потому что он полагается на те данные, которые мы готовим. Ну а то, что воплощение замысла командующего в решающей степени зависит от нас, само собой разумеется: ведь через нас он осуществляет связь и руководство силами флотилии, мы доводим боевую задачу до каждого исполнителя, следим за развитием событий и помогаем командующему направлять их ход.

— Словом, главнейшая ваша обязанность — думать. Думать над тем, как раскрыть намерения врага, и над тем, как его вернее ударить. У вас будет хороший соратник — военком штаба Алексей Федорович Михайлов. В полном смысле партийная душа. Каждого расшевелит. Нутром не терпит чинуш и всех, живущих по принципу: «Чего изволите?» Заставит думать, искать, творить. А без этого, вы сами знаете, в нынешней войне нельзя.

С. С. Прокофьев говорил убежденно, душевно. Советовал запросто обращаться к нему, особенно в случае каких-либо недоразумений.

— Обращайтесь в любой час дня и ночи, — сказал он. — Мы с вами коммунисты, одним делом живем и должны всегда ощущать локоть друг друга. Лады?

И комиссар так стиснул мне ладонь, что пальцы долго не разжимались…

Сводки — те, что передавались по Всесоюзному радио, и те, что поступали по закрытым каналам, — не радовали. Жестокие бои на всем огромном фронте. В блокаде сражается Ленинград. Бои приближаются к самой Москве. Здесь у нас тоже враг рвется неистово. Он уже у Ростова. Все тяжелее в Крыму.

Нам дыхнуть не дает немецкая авиация. А у флотилии всего две эскадрильи изношенных истребителей. Почти каждый выход кораблей в море не обходится без боя с вражескими бомбардировщиками. Моряки отбиваются огнем зениток и даже орудий главного калибра, хитроумными маневрами уклоняются от бомб. И все-таки добираются до цели, ведут стрельбу по заявкам пехоты. Дня не проходит и без стычек с вражескими кораблями. Ведь одна из наших задач — прерывать коммуникации между занятыми противником портами. И мы нападаем на конвои, на вражеские дозоры. Часто после этих стычек наши канлодки и малые охотники возвращаются с изрешеченными надстройками, пробоинами в бортах, а подчас и с ранеными, убитыми.

Командующий изучает последствия каждого боя и от пас требует извлекать соответствующие уроки. Ничего не предпринимает без ведома и участия штаба. Вместе сидим над оперативной картой, выискивая, где и как вернее нанести удар, куда и с какой целью высадить разведчиков, читаем и обдумываем донесения командиров частей и кораблей, пытаемся разгадать и упредить действия врага.

К работникам штаба командующий подходит строго. Еще в самом начале предупредил меня:

— Оставляйте только тех, кто знает и любит дело!