Воплощенный 3. Оплот рода

Мирослава испуганно открыла глаза и осмотрелась. Медицинская палата, всё точно. Простая, до нищеты. Голые бетонные стены и потолок, Встроенные в потолок светильники, заливающие комнату мертвенным сине-белым светом, режущим глаза. Ни одного окна, чтобы понять, день на улице или ночь. Её кровать и тумбочка — единственная мебель этой нищей медицинской палаты. Простая деревянная дверь, спасибо, хоть не железная с узким закрывающимся оконцем. Никаких медицинских аппаратов, никаких украшений.

Мирослава с удивлением попыталась понять, где она находится и почему она рада, что дверь деревянная, и потерпела неудачу. Память не отзывалась на осознанные обращения, изредка выдавая совершенно непонятные логические цепочки.

Что с ней случилось?

Утихнувшая было паника снова подняла голову, Дыры в памяти не добавляли спокойствия. Бездна невежества! Почему она удивлена тем, что очнулась? Почему она удивлена тем, что не находится в камере? Она что преступница? Её пытались убить?

Зарождающийся приступ паники был прерван звуками за дверью.

Услышав хорошо известный мотив детской песенки дразнилки-считалки, которую неизвестный мужчина буквально мурлыкал довольным голосом, наследница престола Российской Империи замерла в полной прострации, перестав дёргаться и пытаться порвать фиксирующие ремни.

Глупый бес и жадный гоблин,

Завели себе собаку.

Наку, каку, гнолью сраку.

Завели, но не любили,

Часто били, не кормили.

Наку, каку, гнолью сраку.

Пёсик вырос в злую…

Дверь в палату беззвучно открылась, пропуская вместе с запахами коридора и непонятным гулом, высокого худого человека, одетого в строгий костюм с накинутым поверх медицинским халатом. Гость увидел, изумлённо распахнутые глаза девушки, пытающейся заново склеить шаблон, оборвал песенку и широко улыбнулся.

— Вы уже очнулись, Ваше Императорское Высочество. Безмерно рад! Мы с коллегами уже начали переживать.

Аккуратным движением гость прикрыл за собой дверь и шагнул ближе к кровати девушки.

— Извините, вынужден воспользоваться магией, — ещё сильнее улыбнулся гость, хотя в его голосе не было ни грамма извинений.

Мирослава попыталась рефлекторно возмутиться. Согласно этикету, который был впитан девушкой на клеточном уровне, никому не позволялось в присутствии членов императорской семьи без их дозволения использовать магию. За это была даже статья, уголовная. Но возмущение замерло колючим комом в груди, когда повинуясь небрежному жесту гостя, прямо из бетонной стены, на мгновение ставшей сгустком тумана, в комнату шагнул скелет, одетый в ржавые доспехи со стулом в руках, поставил стул на пол и растёкся языками тумана по полу комнаты.

Гость, продолжая улыбаться, взял стул, переставил его поближе к кровати и спокойно на него уселся.

— Ну-с, Ваше Императорское Высочество, давайте знакомиться, — улыбка гостя стала хищной, — меня зовут Август Пантелеевич. Сейчас я ношу фамилию Вермайер, но в далёком прошлом принадлежал роду Морозовых. Роду верных вассалов Сухаревых. В далёком прошлом, да. Но, это не важно, да. У меня к вам, Ваше императорское Высочество, множество вопросов. Секреты рода Сухаревых просто требуют, чтобы я их услышал. Род у вас старый, сильный. Секретов — много. Всё, как я люблю. Начинайте скорее!

В других обстоятельствах Мирослава обязательно бы поинтересовалась причинами изгнания этого человека из рода. Попыталась зацепить собеседника за больное, вывести из себя, понаблюдать за реакцией, оценить выдержку. Вывернуть его бредовые требования, понять его ли это инициатива, или кто-то надоумил. Вместо этого она поинтересовалась совершенно другим:

— Вы мой доктор?

— Нет, — в глазах бывшего Морозова блеснули отблески пламени, — я лишь обеспечиваю вам в меру комфортное нахождение тут.

— Мы с вами сильно расходимся в понятии «комфорта», — стараясь выдержать нейтральные интонации, ответила гостю Мирослава и в пояснение дёрнула руками, натягивая удерживающие её ремни, и указала на них глазами, — а уж тем более в его мерах.

— О! Нет, нет, — искренне засмеялся Вермайер, демонстрируя девушке идеально ровные белые зубы, — вы меня неправильно поняли. Когда я говорю «тут», я не имею в виду эту палату. Я имею в виду этот свет.

У девушки резко зашумело в ушах, во рту стало кисло, холодный противный комок образовался где-то в глубине живота. На розыгрыш это никак не походило. Просто потому, что всё, тут произошедшее тянуло на высшую меру. Без права обжалования.

Не шутят так с первой наследницей сильнейшего государства на планете.

Никто и никогда не мог бы обвинить первую наследницу престола Российской Империи в лени и небрежении. Все рода империи были девушке известны. Всех их самых сильных или перспективных представителей она знала в лицо. Со многими была знакома. В её блондинистой головке хранилась огромная база данных, за доступ к которой многие рода отдали бы жизни своих наследников.