Вопреки

Она действительно наполнила наш дом уютом и лёгкостью, которую было трудно создавать в одиночку, придумала массу каких-то безумных и трогательных семейных традиций, которые до сих пор актуальны, да и просто, наконец, создала ту семью, которой нам с папой не хватало всю жизнь. И если у нас с папой был семейный ритуал: всегда, когда это возможно, завтракать вместе, то Марта добавила к нему ещё обед и ужин. Мы стали настоящим целым, неразделимым и непобедимым, мы стали по-настоящему теми, кого можно было назвать семья. Хотя изначально, я очень настороженно к ней относился, потому что делить папу с кем-то еще мне мало хотелось, да и тем более, откуда я знал на сколько она у нас задержится. Это сейчас я понимаю, что я разбивал ей сердце своими выходками, но тогда я хотел проверить её на прочность, чтобы убедиться, что ей можно доверять. Она терпела всё, что выдавала моя ревность, терпела и не сдавалась, упорно дожидаясь момента, когда я наконец пойму, что я не стану третьим лишним в этой компании, а наоборот лишь укреплю её.

Когда меня похитили, и они вдвоём и Максом искали меня, первым, кого я увидел в больнице, придя в себя – была она. Тогда я только отошёл от наркоза и совершенно ничего не помнил из того, что происходило. Но с её слов это было так: я медленно открыл глаза, свет тут же ослепил меня, и на мгновение я зажмурился, вероятно не понимая, что со мной и где я вообще. Наверное, в своей голове я все еще был в том лесу, в который сбежал, прячась ото всех. Я негромко застонал, а потом едва слышно и смотря на Марту назвал её мамой, параллельно неся какой-то бред.

Если честно, то я помню лишь то, как кто-то ласково держал мою руку, гладя большим пальцем мою ладонь. Я посмотрел в сторону приятных ощущений, но то ли от наркоза, то ли от чего-то еще в глазах все было мутным, и я не мог даже понять, кто сидит рядом со мной, разве что, по силуэту я понимал, что это женщина.

Моё же решение назвать её мамой пришло позже, когда мы поехали отмечать Новый год на дачу. Папа тогда уехал за ёлкой, и мы остались в доме вдвоём. Я уже давно хотел посмотреть, что будет, если я назову её «мама», но всё еще не решался. Хотя, мне реально так хотелось кого-нибудь назвать своей мамой, что я понимал, что долго тянуть не смогу. Я на полном энтузиазме спустился вниз, но как только увидел её, то у меня затряслись руки, и я весь вспотел, когда зашёл на кухню. Мне казалось, что вся жизнь пролетела перед глазами, прежде чем я подал голос. Не помню, что я уже попросил у неё, но в ту же секунду она развернулась ко мне с открытым ртом и в слезах обняла меня, а я почувствовал, как моё сердце соприкоснулось с её, словно между нами образовалась какая-то новая связь, которой не было до этого. Пожалуй, именно тогда я осознал, что она мне не враг.

Я даже не знаю с чего начать, чтобы описать папу. Доверие. Спокойствие. Тёплые толстовки и сказки на ночь. Сердцем размером с планету. Едва уловимый запах ментоловых сигарет. И кофе, мно-о-ого кофе.

Большую часть жизни папа посвятил мне, и я, как бы это не звучало, не хотел сейчас мешать ему жить для себя. Хотя, делал это он с большой опаской, оглядываясь то и дело на меня, и на мое слабое желание отпустить его. Да, в отношении папы я эгоист, причём самый консервативный. Я привык, что папу не нужно было ни с кем делить, потому что он всегда был рядом ТОЛЬКО со мной, а не со мной и с кем-то еще. Конечно, наивно было полагать, что папа навсегда уйдёт в родительский монастырь, поставив меня на первое место. Но 14 лет подряд это было действительно так.

Когда я родился, папе было 19, и он отказался абсолютно от всех благ молодости, посвятив её всю мне и моему воспитанию. Но, чем старше я становился, тем все чаще восполнял его пропуски молодежных тусовок, таская везде папу с собой, потому что для меня он не только родитель, но и лучший друг. И я это говорю не потому, что хочу казаться хорошим, а потому, что это действительно так. Я абсолютно никогда не чувствовал потребности в большой ораве друзей, потому что я знал, что ее мне может заменить папа, с которым мне намного интереснее, чем со сверстниками. И папа не пытается молодиться за мой счёт, он всегда остаётся в трезвом понимании своего возраста, просто он не зануда, в отличие от меня, ха-ха-ха.