Вопреки

«Ладно, сыграем в рулетку. Саша в любом случае будет ругаться».

Катя зажмурилась и открыла письмо.

«Добрый вечер. Я Наталья Ярцева, и, похоже, я родная сестра вашего мужа. Много лет назад он пропал без вести, мы считали его умершим. Я очень удивлена, что обнаружила его фотографии на вашей страничке. Если я ошиблась, развейте мои чаяния. Очень тяжело жить, зная, что родной брат вычеркнул тебя из своей жизни и процветает в чужой стране с новой женой».

Письмо сквозило враждебностью и горькой обидой.

Катя потерла переносицу и зажмурилась. Да, этой Наталье есть за что обижаться. Саша так и поступил – просто вычеркнул ее из жизни.

«А, между прочим, родная мать после его категоричного отъезда из дома слегла с инсультом. У нее до сих пор рука плохо двигается. Если вы действительно жена моего брата, то передайте ему, что я ненавижу его за то, что он нас бросил. В отличие от него, мы не настолько счастливы».

Катя сглотнула. На миг ей показалось, что письмо написано не совсем трезвой женщиной. Может, эта далекая Наталья Ярцева выпила вина, залезла в сети и начала писать письма всем подряд? Так иногда бывает, Катя помнила еще по своей нищей жизни с Марго. Выпьешь шампанского и пишешь дурацкие сообщения бывшим возлюбленным. А на утро стыдно в телефон заглядывать.

«Нет, надо звать Сашу. Пусть сам со своими родственниками разбирается», – передернула плечами Катерина и, торопливо поднявшись с пола, устремилась в рабочий кабинет мужа.

Ярцев, как всегда, стоял у окна и думал о чем-то своем. В мыслях он был далеко от того места, где находился. Так он создавал свои проекты – в полной тишине. Раньше он обдумывал, как обойти ловушки российских законотворцев, а сейчас мысленно создавал свою продукцию на молочном заводе. Это было сложнее, потому что было слишком просто. Ярцев любил решать сложные задачи. В простоте он тонул от скуки. Но упорство брало вверх и здесь – если решил создать сладкий, розовый рай без войн и оружия, надо идти до конца. Пусть люди запомнят Александра Ярцева предпринимателем, создающим экологически чистые продукты. В белом халате и колпаке, с улыбкой пробующего образцы новых йогуртов хозяина фабрики по производству молочной продукции. Его сын должен знать именно такого отца – законопослушного германского гражданина, а не русского бандита, по уши погрязшего в играх с законом.

– Саша! – вставшая за спиной Катя выдернула его из размышлений и заставила вздрогнуть.

– Ты что, Кать? – растерянно повернулся к жене он.

– Мне письмо пришло.

– От налоговых органов? Я утром посмотрю, не переживай. Там надо будет с бухгалтером связываться.

– Нет, не от органов, – Катя протянула ему свой телефон.

– А от кого тогда? – непонимающе взял ее сотовый Ярцев. Посмотрел на переписку. Лицо постепенно вытягивалось. С него сходила улыбка. Перечитал два раза душевные излияния сестры, а потом с грохотом стукнул телефоном о стол.

– Как?! – схватив жену за плечи, рыкнул он. – Как она вышла на нас?! Что ты сделала?!

– Ничего… – задохнувшись на миг от неожиданности, сглотнула Катерина. В глазах мелькнул страх. – Я только однажды вместе с тобой ее страничку просматривала. Потом я обновила информацию для рекламы. Наверное, она видела, что мы к ней заходили.

– Я у тебя спрашиваю, как она на тебя вышла?! – с силой тряхнул Катю за плечи Ярцев. – Ты ей писала первой?!

– Нет же! – чуть не плакала Катерина. – Только один раз видела ее фотографии, когда ты ноутбук не выключил, а я объявления о недвижимости просматривала и в свой старый аккаунт вошла.

Муж оттолкнул ее от себя и тяжелыми шагами двинулся к двери.

– Саша! – чуть не плача, бросилась за ним следом Катя. – Ну, прости меня, ради Бога… я не писала ей ничего, клянусь!

Она догнала его в холле и схватила за руку.

– Саша! Я же не сделала ничего… совсем ничего…

– Ты проявила любопытство! Этого оказалось достаточно!

Он холодно освободил руку от ее отчаянной хватки и понуро спустился на первый этаж. Под пристальным взглядом оставшейся стоять на лестнице Катерины торопливо обулся, накинул ветровку и ушел из дома, оставив ее, дрожащую от напряжения наедине с собственными мыслями.

«Я нажала «нравится». Она, наверное, получила оповещение и вышла на мой профиль», – закрыв лицо руками, догадалась та. Медленно спустилась вниз, распахнула входную дверь и замерла на пороге. Весенний воздух, пронзительный, неповторимый и сладкий, будоражил воображение.

Саши нигде не было видно. Катя сжала от негодования кулаки. Иногда ее нрав тоже давал о себе знать и выходил из-под контроля. Все время подчиняться мужниной воле было невыносимо.

«Надо успокоиться. Как меня учили на занятиях йогой? Несколько раз вдохнуть и выдохнуть. Спокойно и медленно. Злость начнет уходить».

Она медленно потянула носом весенний воздух и прикрыла глаза. Глухая ярость начинала понемногу отступать. Постояла еще немного, вдохнула, выдохнула.

Опасаясь, что сын может проснуться и испугаться, вернулась в дом. Сашенька очень плохо спал в новом месте – все не мог привыкнуть.