Вопреки

Она кое-как распихала подарки и обертки от новеньких товаров в шкаф и устало плюхнулась на свой диван перед домашним кинотеатром. Осталось доварить лапшу, которую, по словам Кати, так любит Сашенька, и можно ехать в аэропорт. Теперь и в серой Натиной жизни на пару недель выглянет ласковое солнышко. Приглашение и туристическая виза для Саши и Кати действует целых тридцать дней, так что, им будет, чем заняться в гостях у сестры.

…Владивосток. Самолет пошел на посадку. Катя, измученная длительным перелетом и бесконечными истериками сына, даже не почувствовала облегчения. Это было самое жуткое путешествие в ее жизни. У нее затекло все тело, правая часть лица от напряжения отстреливала острой болью, и казалось, она потеряла способность нормально размышлять. При пересадке в Москве Катя забыла вытащить свое лекарство, которое помогало облегчить состояние в момент приступа, и все девять часов ей приходилось терпеть жуткий дискомфорт. Сашенька заливался истерикой, впадал в короткую дремоту и снова истерил. От его капризов устали все пассажиры, и тоже сдерживались из последних сил. Мысленно Катя даже устала себя проклинать за то, что так неосторожно бросилась в это сомнительное путешествие вслед за мужем.

Она не знала, что чувствовал Саша – все время он хмуро смотрел в маленький круглый иллюминатор, но ему однозначно было легче, чем ей. Подсознательно жуткого приема она ждала и от Приморья, и казалось, уже ничто не могло изменить ее мнения. Вряд ли Сашина семья примет невестку с распростертыми объятиями.

Самолет выпустил шасси, и вскоре всех дернуло от резкого приземления. Маленький Сашенька, дремлющий последние тридцать минут, жутко напугался спросонья, и у него началась новая волна истерики.

Он заливался слезами и выгибался дугой, захлебываясь слюной, его вырвало прямо Кате на свитер, и той показалось – еще мгновение, и она взорвется таким же криком, как малыш.

Ярцев отчаянно пытался помочь – оттирал пятна на свитере влажными салфетками, мягко разговаривал с сыном и уже сам был не рад, что подверг такому испытанию свою семью. Знал же, какой нервный у него ребенок. Нет, к маме решил его привезти. Показать. Он злился на себя не меньше, чем Катя на всю ситуацию, и мечтал только об одном – довезти семью до места и достать Катины таблетки из сумки, которая оказалась сданной в багаж. Или купить новые в самой ближайшей аптеке.

Температура воздуха во Владивостоке упорно держалась на отметке шестнадцать градусов тепла, с моря дул противный колючий ветер, и Катя с трудом смогла натянуть на взмокшего Сашеньку теплую курточку. Сама кое-как надела яркий алый плащ поверх безнадежно испачканного свитера, больше для того, чтобы пятна не бросались в глаза, и понуро зашагала к выходу вслед за остальными вымученными пассажирами.

Ярцев забрал небольшую сумку с ручной кладью, в которой было только детское питание и сменная одежда для Сашеньки, и двинулся за женой.

– Прости, я не знал, что будет настолько сложно, – уже в здании аэропорта проговорил он.

– Саш, отстань со своими извинениями, – упорно продолжая идти вперед и прижимать к себе притихшего сына, качнула головой Катя. – Не до того. Найди лучше аптеку и купи мне таблетки. Иначе я прямо здесь сяду на пол и начну реветь вместе с Сашенькой. Я не могу больше терпеть боль.

– Не надо, пожалуйста. Я сейчас найду аптеку, – взмолился Ярцев. – Просто побудьте здесь, пока я заберу багаж и куплю тебе лекарство.

– Если ты заберешь багаж, в нем уже будет лекарство, – раздраженно бросила ему Катерина и попыталась поставить на ноги сына.

– Да, прости, уже бегу за сумками.

Ярцеву самому хотелось рычать, и он сдерживался из последних сил, понимая, что если взорвется, ни к чему хорошему это не приведет.

Маленький Сашенька постоял пару секунд, а потом снова потянулся на руки матери.

– Ну, сколько можно?! – не выдержала Катя. – Постой хоть немного сам! Ты ведь не грудной! Тебе два годика уже!

Тот захныкал от обиды на ее резкий тон, вцепился в свитер и продолжал упорно виснуть, требуя взять его обратно.

Катя обреченно выдохнула и снова взяла его на руки. Растерянно посмотрела по сторонам. Вот они и прибыли. Маленький аэропорт, небольшая вывеска у незамысловатого магазинчика: «Дары Приморья» намекали на то, что они действительно оказались если не на краю света, то точно в далеком месте.

Туристическое приглашение и виза позволяли им, теперь уже как гражданам Германии, находиться в России не более тридцати дней, и от этого было не по себе. Но впереди отпуск, такой неожиданный и пугающий, и надо взять себя в руки, чтобы провести его как можно приятнее.

Главу семейства ждали не долго. Он вернулся с упаковкой таблеток, бутылочкой минеральной воды и чемоданами.

– Держи, – всунул он лекарство жене в руку. – Тигренка давай сюда.

– Да, забери, у меня уже руки отваливаются, – не веря, что спасение от боли совсем рядом, выдохнула Катя.

Всучила мужу измучившего всех Сашеньку и принялась доставать таблетки из упаковки.

Тот поставил сына на пол и потянулся за сумкой.

– Саша! – услышали они звонкий женский голос и одновременно обернулись.