Вопреки

– А хочешь, вместе поедем? – внимательно посмотрел на нее Амир.

– Вместе? Ты что? Тебе туда зачем?

– Да говорю же тебе, я наемник. Семьи у меня нет, дома нет. Терять, как и тебе, нечего. Говорят, Владивосток – это край света?

– Ну, почти, – сквозь слезы рассмеялась Ната. – Там Японское море есть. И океан есть.

– Настоящий? – приподнял густую бровь Амир. И таким неподдельным было его удивление, что она снова рассмеялась.

– Настоящий, да. Огромный, живой.

– Возьми меня с собой, – попросил он. – Я в жизни никогда моря и океана не видел.

– А что ты там делать будешь?

– Не знаю. Тебя любить буду.

– Любить? – поперхнулась дымом Ната.

– Но тебе придется замуж за меня выйти. У нас только так. До свадьбы к девушке прикасаться нельзя.

– Амир, что ты такое говоришь? Я русская, понимаешь? У меня все по-другому. Я…

Не найдя, что перечислить еще, она смолкла. От страха ее бросило в жар. А что, если он украдет ее сейчас? Увезет в горы, и все, прощай Владивосток и любимая кошка. Саша же предупреждал – не провоцировать местных мужчин.

– И еще я детей иметь не могу… Мой погибший брат заставил меня от ребенка избавиться. С тех пор я бесплодна. Так что, ничего у нас не получится, Амир. Вам всем дети нужны.

– А что, в доме ребенка детей в семьи уже не отдают? – спокойно посмотрел на нее он. – Я после того, как меня из-под обломков многоэтажки нашей достали, в детском доме в России несколько лет провел. Знаешь, как мне плохо было?

Ната затихла. Сигарета в ее руке уже совсем истлела и чуть не обожгла пальцы. Она вздрогнула и бросила ее в стакан с водой.

– Эй… посмотри на меня… разве обязательно только своих детей заводить? – придвинулся ближе он.

– Я… я не знаю. Это все сложно так… все взвешивать надо… – заплетающимся от волнения языком пролепетала она.

Он был совсем рядом. Нагло сидел на ее подоконнике и рассматривал ее лицо в полумраке спальни. От его близости у Наты сбилось дыхание. Колени подогнулись, и она сама не поняла, как оказалась в его крепких объятиях. Горячий поцелуй опалил ее губы, язык дерзко скользнул в приоткрытый от удивления рот, и Нате показалось, что она куда-то проваливается. Никто и никогда не целовал ее с такой силой и страстью, и она беспомощно обхватила его шею тонкими пальцами. Потом он резко ее отпустил. Скользнул полным вожделения взглядом по влажным от поцелуя губам, спрыгнул в сад и был таков.

Ната прижалась к стене. Сердце бешено колотилось. Голова шла кругом. Руки жалко дрожали.

«Вот дура! Что же я делаю?» – бросилась закрывать на все замки окно она. Улеглась в постель, натянула на голову одеяло и зажмурилась.

«Спать!» – отдала себе приказ. Но сон не шел. Вместо сна по лицу катились потоком горячие слезы. Разбередил ей душу своим разговором Амир. Никогда раньше она не задумывалась о том, что в доме ребенка брошенные дети могут страдать. И впервые услышала из уст мужчины такие слова. А потом поцелуй этот. К чему ее целовать? Горько и смешно.

«Саша завтра вернется, и сразу же рвану домой! – продолжала злиться на себя Ната. – Не надо мне никакой любви. Куплю билет на самый ближайший рейс до Москвы, погуляю пару дней по столице, развеюсь, а потом во Владивосток полечу».

Сон все не шел. Так она и промучилась почти до рассвета. Под утро разозлилась на себя окончательно. Включила сотовый телефон, заказала билет до Москвы на следующий день. Только после этого смогла задремать.

Глава 27

Катя проснулась от шума за окном. Автоматические ворота джип хозяйский пропускали. А если джип приехал, значит… значит, Саша вернулся.

Сердце отчаянно забилось, застучало в висках. Катя подскочила с постели, бросилась в ванную комнату – хоть немного привести себя в порядок. Умылась, расчесала на скорую руку волосы. Почему-то вспомнилось, как она проспала утро в день их свадьбы, двадцать четвертого декабря. Все тогда примерно по тому же сценарию было. Только тогда она любимого мужа из командировки чеченской ждала, а теперь своего приговора ждет.

«А что, если не откупил меня Саша? – сжалось от страха сердце. – Если меня в тюрьму посадят в моем состоянии? Нет, ну после рождения ребенка Саше отдадут, конечно. Не оставят же нашу маленькую девочку вместе со мной отбывать срок за убийство. Саша не позволит. Он так ее просил у меня…»

Услышала, как хлопнула дверь спальни.

– Папа! Папа! – радостные возгласы сына.

А ей выходить из ванной комнаты страшно. Взглянула на себя в зеркало, сверкнула зелеными глазами. Надо идти.

Приоткрыла осторожно дверь и сразу в Сашиных объятиях оказалась.

Прижал он ее к себе крепко-крепко.

– Ну, здравствуй, родная, – прошептал.

Из глаз хлынули слезы.

– Катюша, ты что… Плачешь, что ли? – взяв ее за плечи и заглянув в глаза, испугался Ярцев.

– Угу… – неловко пробормотала она и продолжала давиться слезами.

– Да все хорошо же, Катя. Отдали нам нож, у Рината в багажнике лежит.

– Правда? – прошептала еле слышно она.

– Самая настоящая правда. Я вон тебе в честь этого еще одного ребенка привез.

– Ребенка?