Вопреки, или Ты меня не купишь

Сколько я в себя влил горячительного, не помню, и как эта мадам ко мне прицепилась, тоже. Как и ее имени не представлял, а спрашивать не собирался. Она говорила со мной по-английски, хотя я понимал через слово, слишком был пьян, а уровня школьного языка оказалось мало. С французским дело обстояло еще хуже — знал от силы два-три слова. Отличил бы «спасибо» от «люблю», но не более.

— Ты здесь по делам? — спросила темноволосая, перекидывая гриву на одно плечо, приоткрывая моему взгляду довольно глубокое декольте на открытом платье и выступающие косточки.

Она привлекала не только мой взгляд. Мужчины с соседних столов то и дело косились на спутницу, но женщина смотрела только на меня. Прямо и откровенно.

— Нет. Отдыхаю, — ответил неохотно, но я слишком устал, чтобы суметь отказать прямо.

Незнакомка опустила голову, мазнула горячим взглядом по моим губам и отсалютовала мне бокалом.

— Тогда стоит за это выпить.

Она что-то еще сказала, а я, поплывшим от алкоголя разумом, не смог понять. Взгляд у женщины был весьма красноречивым — голодным, скользящим по моим плечам и рукам, ныряющим куда-то под стол. Стало горячо от ее намека. Сразу видно, что опытная львица.

Сжав стакан, я мутным взглядом рассматривал собеседницу. Она облизнула губы и немного растерла алую помаду. Я, под немыслимым давлением либидо и полыхающего в крови огня, потянулся к ней и тронул чужие губы кончиком большого пальца. Порочное движение всколыхнуло во мне не угасшее пламя, качнуло к ней, чтобы тут же отстраниться из-за головокружения и тошноты.

Я бы разделил постель с женой, если бы не зашел так далеко в своей ярости. Уталил бы голод, если бы сдержал свой гнев.

Получил бы то, ради чего затеял этот безумный брак.

— Я могу скрасить твой отдых…

— Я женат.

Незнакомка оглянулась, скользнула взглядом по затемненным столам клуба с посетителями, остановилась на танцполе и извивающейся девушке на пилоне. Темные глаза распахнулись сильнее, ресницы дрогнули, словно она увидела что-то жуткое, а затем снова посмотрела прямо и уверенно на меня. Заулыбалась коварно и открыто, подалась вперед и перехватила мои пальцы, сжимающие рюмку.

— Но я никого рядом с тобой не вижу, — шепча, потерла мою руку, погладила кончиками прохладных пальцев мои. — Да и она нас не видит. И никогда не узнает. Я даже имени твоего не знаю, а утром мы вряд ли, после такого количества выпитого, вспомним о прошедшей ночи.

Я отстранился, но руку не убрал. Я все-таки мужчина, и у меня очень давно никого не было.

— Уходи лучше, — голос сломался, стал басистым и жестким.

— Ты совсем не страшный. Даже с таким низким голосом, — она переплела наши пальцы и стала выводить на коже немыслимые узоры, сводящие с ума. — Мне это нужно. Тебе это нужно, — она внезапно пересела ко мне и положила ладонь на мой напряженный пах.

Я будто был опоен не виски, а какой-то возбуждающей хренью. Так пылало внутри, так хотелось все потушить.

Глава 20

Есения

Бояться насилия — это самое жуткое, что со мной происходило в жизни, но остаться в неведении на долгую и холодную ночь — оказалось настоящим испытанием.

Куда ушел Ренат? И что будет, когда он вернется? Смогу ли снова смотреть на него с интересом, пытаться найти в нем хоть что-то хорошее, чтобы не испытывать неприязни после случившегося?

Неужели он настолько жесток и способен на самое страшное? Но ушел же! Остановился…

Я его оправдываю!

Он меня чуть не задушил собой, чуть не искалечил душу, а я ищу ему оправдания?

Я лежала несколько минут, ожидая, что муж, злой и страшный, вернется и продолжит начатое.

Понимала, что играла с ним, что провоцировала, но никогда не думала, что все произойдет именно так. Ренат буквально взорвался, показалось, что он был не в себе.

Какое-то время я лежала неподвижно, закутавшись в одеяло, делая вид, что меня здесь нет. Мечтая исчезнуть. Пыталась согреться и настроиться на близость с мужем. Мне не избежать участи подстилки, мама предупреждала, а отец упоминал, потому я полчаса не шевелилась и дышала через раз, когда снаружи, за дверью, слышались чьи-то шаги и голоса.

Но Волгин так и не вернулся.

А я, незаметно для себя, уснула.

Подкинулась, когда в дверь номера кто-то постучал, а в узенькую щель шторы пытался пролезть мутный солнечный свет.

Натянула одеяло повыше и охрипшим голосом попросила:

— Войдите.

— Принесли ваш завтрак, Есения, — квадратноголовый охранник заглянул в комнату, быстро оценил беспорядок, оставленный с ночи, мазнул изучающим взглядом по моему лицу.

Только после этого невысокая девушка закатила тележку с едой.

— Что-то еще желаете, Есения? — спросил Егор.

— Мои вещи.

— Через пять минут все принесут. Ночью охрана не хотела вас тревожить. Что-то еще?

— Где… — я запнулась, сжала кулаки под одеялом и отвернулась к занавешенному плотной шторой окну. — Где мой муж?

— В отъезде, — ответил заготовлено Егор. — Будет позже.

— Он мне что-то передавал?

— Нет.