ВопреКИ. Непридуманные истории из мира глухишей

Ранее за часовую настроечную сессию мне одной приходилось исполнять «танцы с бубнами» для ребенка и давать родительский мастер-класс. И частенько неотъемлемой частью такого вида встреч были глобальные прогнозы. Да, как у экстрасенса на приеме: увидел ребенка, взглянул в лицо, поиграл немного и рассказываешь о том, что, например, снижены чувствительность и болевой порог, имеет избирательный контакт с детьми в саду, есть проявления агрессии, ну и т. д. Родители, будучи сражены достоверностью информации касательно конкретно их ребенка, основанной исключительно на моем опыте подобных реабилитируемых деток, сразу доверялись, слушали внимательно, что необходимо проделать дома, и непременно выполняли. И приезжали вновь. Осознавая достоверность получаемой информации и эффективность предложенных заданий, мы становились добрыми друзьями, которые периодически встречались, обмениваясь успехами и неудачами для совместного решения и дальнейшего движения по реабилитационному пути к светлому будущему – наверстывании пробелов глухоты, желательно скорейшего и безболезненного.

Стало попросту невмоготу одной выполнять качественно необходимые манипуляции, которые значились под скромным названием «Настройка речевого процессора». И как руководитель я приняла решение о том, что прием мы будем вести вдвоем с одной из моих феечек-помощниц, которая как минимум поможет организовать ребенка, позволит провести манипуляции с ним, к тому же вместе надежнее оценивать адекватность первичных реакций после проведенных настроечных изменений.

Раньше за часовую настроечную сессию мне одной приходилось исполнять «танцы с бубнами» для ребенка и давать родительский мастер-класс.

Маленькая девочка как фурия ворвалась в маленький кабинетик и пустилась стремительно его изучать, наворачивая круг за кругом. Я не спешила браться за «уши», мне необходимо было выяснить исходные данные у родителей. Молодая интеллигентная пара – первое мнение сложилось у меня автоматически и оказалось правдивым: сотрудничая с этой семьей не первый год, я все больше в этом убеждаюсь. Мама Василька строила свой рассказ структурированно, выдавала только нужную для меня информацию, а я слушала завороженно, любуясь молодой женщиной с немного неестественно светлой кожей, взглядом с изюминкой, строгостью и большой надеждой. Так же как и я, ее будто в первый раз слушал супруг, хотя он не только слышал это раз 200, но и прожил.

Эта девочка была самой маленькой среди наблюдаемых мной пациентов: она оказалась на операционном столе в возрасте шести месяцев для проведения двусторонней кохлеарной имплантации (хоть я и сделала это уточнение, чтобы не порождать споров, почти уверена в том, что если и есть подобные случаи, они единичны). Типично возможность хирургического вмешательства определяется не возрастом, а весом человека для применения наркоза. Обычно отсчет начинается с десяти килограммов. Ну а тут?! Сколько весила детка, пережившая менингит, в шесть месяцев?! Ну и каким бы виртуозом ни был отохирург, чтобы провести две операции зараз, все равно понадобится больше времени, чем на внедрение имплантата с одной стороны. Казалось бы, самое страшное позади. С определенной гордостью за ребенка-борца рассказывала мама свою историю, и что ни абзац, то я позволяла себе перебивать ее уточняющими вопросами, потому что она не переставала меня удивлять!

А маленькая егоза умело разносила кабинет, открывая дверцы шкафов и выбрасывая содержимое. Она абсолютно не заинтересовывалась предложенными игрушками и пособиями феечки, хотя почти никто не оставался равнодушным, потому что подбирались они не с развивающей целью, а исключительно с увлекающей! Но вот попытки с десятой девочки угнездились на ковре под моим столом. Именно тут настал момент рассмотреть содержимое настроечных карт моей удивительной новой знакомой. Надо было пользоваться моментом затишья, чтобы провести хоть какие-то манипуляции. Естественно и очевидно, что от ребенка в возрасте год и семь месяцев я не добьюсь обратной связи, опираться придется на данные объективных измерений и собственный опыт. Вот только бы чуток времени, чтобы все успеть.

Эта девочка была самой маленькой среди наблюдаемых мной пациентов: она оказалась на операционном столе в возрасте шести месяцев для проведения двусторонней кохлеарной имплантации.