Вопреки разуму, по велению сердца (СИ)

– И тут грянула война. На нас напали наши же союзники из клана Пресмыкающихся, оставив нас без поддержки. Они сметали все на своем пути, многие опускали клинки, не в силах подняться против тех, кто только вчера был другом. Ночью они ворвались в палату вождя и вырезали всех... – голос Рутиэль дрогнул. – Моего отца последним... я возвращалась с разведки с докладом... и увидела, как ему перерезают горло, а все вокруг в крови. Их было четверо, я убила всех и была вынуждена бежать. Город сдали еще до моего возвращения. Я бежала в Морион. Сменила имя, по возможности внешность. Но все равно всем были чудны мои прямые белые волосы и бледная кожа, я была чуждой народу, всю жизнь прожившему в каменных джунглях мертвого города.

Рутиэль встала и ушла на кухню. Вернувшись, она поставила на табурет корзинку с булочками и две кружки. В одной был свежий чай, в другой – темный саркельский эль. Сделав пару глотков, белокурая бестия уселась перед камином в той же позе, удивляясь про себя, почему вдруг решила открыться этой девчонке, которую видит впервые в жизни. Может, просто устала от вечного одиночества и невозможности с кем-то поговорить... Наемная убийца, профессиональная воительница – окружающие видели в ней лишь эти качества. А эта голубоглазая задала вопросы, совсем не касающиеся ее работы. Ее интересовала сама Рутиэль, ее прошлое, характер, жизнь... И белокурая одиночка впервые в жизни дрогнула и разоткровенничалась.

– Я старалась по вечерам забиваться в уголок в «Веселом узнике» и слушала истории, которые привозили проезжие торговцы... несколько раз случались стычки с местными жителями, в итоге мне пришлось покинуть город. Ночью я перебиралась через Железные горы, моему медведю было тяжело там – там совершенно нечем питаться, потому передвигались мы медленно, в основном ночью. В итоге вышли в наполненные дичью леса близ Китежа. Мухе приходилось почти всю дорогу скрываться в лесу, пока я бродила по дорогам, ища путь к городу. По пути попадались странники, они рассказывали, что в городе боевые действия и там неспокойно, что Пресмыкающиеся начали расширяться и уже имеют 4 базы... моему негодованию не было предела, но я продолжала путь. В Китеже я вела такой же замкнутый образ жизни. И вот однажды в таверне, я увидела Гранта. Он отдыхал с друзьями, позже я узнала – отмечали какую-то победу. Он весь вечер наблюдал за мной, пока я не ушла. Я не видела его целый месяц. А потом снова заметила в таверне. Когда трактирщик стал закрывать заведение, я собралась уходить. И вдруг резко отшатнулась, охваченная предчувствием. Прямо перед моими глазами в дверь вонзился стилет. Увернувшись, я попала прямо в руки Гранта. Он даже не улыбнулся. Спросил: «Кто ты такая?». Я молчала. «Ты не похожа на местных жителей, но я слышал о похожих на тебя людях. Кто ты, белокурая убийца?»

Рутиэль снова замолчала. Рика доела булочку и отпила глоток чая. Затаив дыхание, она слушала захватывающий рассказ белокурой спасительницы.

– Я уехала в Люту. Там началась война против новых Повелителей, убийц моей матери. Разыскав старого друга, я вступила в движение против Повелителей. Следила за Пресмыкающимися, кого отлавливала – сразу же убивала... наше движение знало об этом... и ближе к концу противостояния я завоевала репутацию наемницы. После войны я с радостью узнала, что смогу вновь уехать в Аврору. Город изменился, мало кто вспоминал об укротителях медведей. Но несколько человек все же узнали меня. Я вернула себе имя Рутиэль. Я смогла разыскать остатки моего племени и мы начали обучение людей, воевавших против Повелителей. Так было возрождено мое племя. Сейчас мы мало чем отличаемся от обычных людей. И медведи уже не подчиняются каждому.

– А как ты снова встретила Гранта? – спросила Рика, отважившись сесть на пол рядом с Рутиэль. Та покосилась на соседку, но ничего не сказала, прихлебывая эль. В глазах ее плескались воспоминания, темные, как ночное небо.