Вопреки (СИ)

И тут же щёлкнули наручники. Стас зарычал, но понял, что дёргаться бесполезно. Такой пункт в протоколе действительно есть. Он охранял боссов от них самих же, чтобы те в разъярённом состоянии не наломали дров.

А перед Максом на корточки присел Игорь.

— Как ты?

— Хреново.

— Встать сможешь?

— Смогу…

— Давай помогу сесть в кресло. Голова кружится?

— Всё… нормально. Мозги немного звенят… но работают…

Через минуту появилась испуганная секретарша с аптечкой. Дрожащими руками обработала раны и закрепила над ними марлевые салфетки.

— Вам надо в больницу, Максим Максимович, — прошептала она. — Рану над бровью зашить.

— Разберёмся, — почти невнятно ответил Макс и пальцами прошёлся по зубам. — Похоже, двух лишился… Ты иди. Нам поговорить надо. Охранников прихвати с собой. Пусть ключ от наручников оставят.

— Настя — моя сестра по отцу, — повторил Макс, когда лишние свидетели вышли из кабинета.

У Игоря глаза полезли на лоб.

— Сестра???

— Я узнал об этом на четвёртом курсе. Когда понял, что Стас не отстанет от Насти… вышел на людей… способных её защитить.

Макс поднял злой взгляд на Стаса.

— И скажи спасибо этим людям… что они не дали прибить тебя, урода… когда ты добрался до моей сестры. Можешь что угодно делать, но… пока Настя сама этого не захочет, ты её не увидишь.

Стас помолчал, глядя на Макса исподлобья. Затем протянул руки Игорю.

— Сними наручники.

Игорь посмотрел на Стаса оценивающим взглядом и выполнил его просьбу. Наручники с металлическим звуком легли на стол.

Стас встал, потёр разбитые костяшки пальцев и подошёл к бару. Достал бутылку коньяка и плеснул его в три бокала.

— Сможешь выпить? — глухо спросил он, протянув один Максу.

Макс взял бокал и поднёс к губам. Запрокинул сразу весь коньяк в рот и поморщился, приложив пальцы к ещё кровоточащей губе.

— Как поживает Женька? — спросил Стас, встав у окна.

— Нормально…

— Наверное, приятно приходить домой и встречать влюблённый взгляд жены. Да, Макс?

Макс промолчал, ожидая жёсткого шантажа. Игорь нахмурился и шагнул к Стасу.

— Остановись…

Но тот продолжил, будто не услышав предупреждения:

— А ещё здорово играть со своим ребёнком. Дома — в настольные игры, на улице — в мяч. Здорово учить его плавать и ездить на велосипеде. И целовать, укладывая на ночь. А потом жарко обнимать в постели любимую женщину. Мне такого не дано. Я не знаю, где моя любимая женщина. Я не знаю, где мой сын. Я даже не знаю, как он выглядит… Ни разу его не обнял, ни разу не поцеловал. Я не воспитываю его. Не играю с ним. И не учу ездить на велосипеде. Но ты посчитал, что и этого мало… Надо было ещё протащить меня через ад… через ад с чужой могилой! Кто ты после этого, Макс?! Кто?!

Стас с размаху ударил кулаком по подоконнику, развернулся и навис над Максом:

— Скажи… я мало наказан? Неужели ещё не ответил за ошибку? Что ещё должно произойти, чтобы выбраться из этого ада?! Что, Макс?!! Мне надо сдохнуть?!!

Зарычав, он разогнулся и снова уставился в окно.

— Игорь, отвези его в клинику. Все счета за лечение пусть отправят мне.

Уже на выходе Макс остановился и вернулся к столу. Достал небольшой телефон и, выбрав нужные символы, нажал на громкую связь. Некоторое время звучал вызов, а потом раздался женский голос:

— Здравствуй, братик.

Стас развернулся и застыл, уставившись на телефон, который Макс аккуратно положил на стол, нависнув над ним.

— Насть… тут такое дело. Поговори со Стасом. Пожалуйста.

— Что?

— Поговори со Стасом. Пожалуйста. Он узнал, что ты жива.

— С тобой всё нормально, Максим? Ты странно говоришь…

— Не волнуйся. Всё нормально. Это у Стаса… вся жизнь ненормальная.

Макс отжался от стола и, опершись на Игоря, вышел из кабинета.

* * *

Стас несколько мгновений не мог сдвинутся с места, а потом стремительно подошёл к столу. Телефон был ему знаком. Телефон, из которого невозможно добыть сведения.

— Настя, — еле слышно проговорил он и затаил дыхание.

Ответа не последовало, но и связь не прервалась.

Стас подвинул телефон ближе.

— Настя… я знаю, ты меня слышишь. Я… когда-то я множество раз репетировал в своей голове наш первый разговор после разлуки… но всё, о чём собирался говорить сейчас не имеет никакого значения… Я только позавчера узнал, что ты жива. Столько лет прожил с… нет… я опять не о том…

* * *

Настя стояла у окна, в её подрагивающей руке был зажат телефон, а палец завис над кнопкой. Над той кнопкой, нажав на которую можно прервать связь и голос Стаса канет в Лету… Возможно, заговори он с ней в том тоне, что они общались раньше — с нотками превосходства, она, не задумываясь, прервала бы связь. Но теперь палец просто застыл, то ли в непослушании, то ли остановленный ею же…

* * *

Стас разогнулся и, прихватив телефон, подошёл к окну. Положил его на подоконник, о который опёрся руками. Их ощутимо потряхивало, и он испугался, что сам случайно прервёт связь.

— Настя, я даже не буду просить тебя что-то сказать… Я уже услышал твой голос, и этот день будет самым счастливым в моей жизни. Потому что ты действительно жива… и я в этом убедился…

Стас немного помолчал, успокаивая разбушевавшееся сердце, пытавшееся выскочить на волю.