Вопреки (СИ)

Вдруг захлопали крылья, и вид на горы заслонила большая чёрная птица. Ударилась ей в грудь, заставив шагнуть назад, к цепи, которою Настя задела ногой, и с ощутимой болью упала. Огляделась. Птицы рядом уже не было.

Уставилась на содранные ладони, на выступившую кровь… красную.

Взлетела прядка волос от нежного прикосновения ветерка, пощекотала щёку, ласково обняла шею… Небо брызнуло в глаза синевой, ослепительно белым цветом ворвались в сознание облака, и донёсся жизнерадостный щебет птицы.

Сознание Насти будто собиралось заново. Возрождалось из праха, из крошева, в которое оно превратилось, из тех самых отголосков, которые о чём-то предупреждали, плакали и звали…

Вдруг чьи-то руки обхватили талию, резким рывком подняли на ноги, развернули, и Настя лицом уткнулась в знакомую жёсткую грудь. Её беспощадно прижали, сдавили, выхлестнули из лёгких воздух.

— Саша… — прохрипела она.

— Как ты могла, Настя!!! — загремел над её головой голос разъяренного мужчины. — Разве из-за этого кончают жизнь самоубийством?!! Не хочешь рожать — сделай аборт!!!

— Саша, отпусти… не могу дышать…

Он ослабил захват и, крепко держа за талию одной рукой, второй властно схватив за волосы, запрокинул её голову.

— Смотри на меня!!!

— Саша, ты… о чём? Кого рожать? Какой аборт?

Он внимательно посмотрел в глаза Насти. Чуть отстранил её и рывком что-то достал из нагрудного кармана.

— А это что? У тебя в туалете нашёл.

Она взглянула на его ладонь. Тесты. Все с двумя чёткими полосками… В глазах потемнело…

Саша успел подхватить её на руки и посадил на низкую скамейку у спуска вниз. Опустился на корточки и зажал ладонями её лицо.

— Настя, ты не видела их?

— Нет, — выдохнула она и, судорожно вздохнув, поднесла руки к животу. — Я… у меня будет малыш? Я… я чуть не убила своего ребёнка?

— Ты чуть не убила обоих! И себя тоже! Зачем? Что произошло?

— Он…

— Стас?

— Женился… сегодня… сейчас там… свадьба…

— Настя… — простонал Саша, упав с корточек на колени. — Настя! Нет на свете причин, чтобы лишать себя жизни! А тем более эта! И сколько раз я предупреждал тебя, что с их семейкой нужно быть осторожной! Почему не уехала? Тебе всего лишь надо было нажать на шарик в кольце!

— Я сначала хотела сбежать. А потом не смогла. Я хотела с ним быть, Саша. Любила его. Была уверена, что и он любит. Я ничего не понимаю… Об этом говорило всё. Его глаза, руки, слова, прикосновения… Я посмотрела стрим со свадьбы… Он на неё так же смотрит. Так же смотрит, улыбается, прикасается нежно, любяще… При всех сказал, что безумно её любит… Я совсем дура? Совсем дура, скажи? Да?

— И ты поехала сюда?

— Да. Я была не в себе. Даже плохо помню, как добирались. Очнулась только когда упала. Нет… сначала какая-то птица в меня врезалась…

— Птица в неё врезалась… Придушу всех твоих «ангелов» за то, что разрешили на смотровую площадку подняться. И что думаешь дальше делать?

Настя вновь поднесла к животу руки. Улыбнулась.

— Саш, я ведь ещё смогу быть счастливой? Я же…

Она резко замолчала. В глазах медленно, но верно проявлялся ужас.

— Они же отнимут ребенка… — прошептала она, схватившись за лацканы его пиджака. — Что мне делать?!!

Саша поднялся и за руку поднял Настю со скамейки.

— Пойдём. Соберёшь вещи. Ты уезжаешь.

— Куда? — спросила она уже на лестнице.

— Сначала ко мне домой. Там подумаем, что дальше делать.

— А… как же жена?

— Она знает о тебе. Заодно поможет советами. Уже три раза рожала.

— У тебя же двое сыновей…

— Теперь трое. Младшему месяц. Заодно потренируешься ухаживать за младенцем.

Ведя Настю за руку вниз по лестнице, Саша связался с кем-то по телефону:

— Подготовь тройной развод на равнине. Через три часа доложи о готовности.

* Амуничник — помещение при конюшне для хранения конского снаряжения.

Глава 23

Два кулона

Под громкие крики, улюлюканье и свист Стас вёл жену к дому в стиле хай-тек. В его глазах светилось счастье, с лица не сходила улыбка, а рука нежно обнимала гибкий стан Марианны.

Они подошли к новым двойным тонированным дверям, створки которых автоматически разъехались, пропуская молодожёнов.

В этот момент рука Стаса соскользнула с талии жены, и они шагнули в дом.

Не оглядываясь на бурную, но заглушённую толстым стеклом реакцию Марианны, не ожидавшей такого поворота событий, он ударил по сенсору блокировки входной двери своей половины дома. Почти бегом поднялся в кабинет, в который была переоборудована бывшая гостевая Насти, и кинулся к сейфу. Нетерпеливыми тыками набрал код, распахнул дверцу и схватил телефон, заброшенный туда перед самой свадьбой. Нашёл номер Насти и активировал вызов.

— Сероглазка, откликнись…

Трубку Настя не взяла. Ни в первый, ни во второй, ни в десятый раз. Выбрал номер отца.

— Где Настя? Почему она не отвечает на звонки? Что ты с ней сделал?

— Ничего с ней не сделали. Охрану я снял несколько часов назад. Почему не отвечает? Не имею представления. Как там Марианна? Ей понравился дом?

— Плевал я на твою Марианну, — прошипел Стас и, отключившись, набрал другой номер.

— Игорь, ты на месте?