Вопреки (СИ)

Не отрывая взгляда от птицы, застыла и Настя.

— «Что тебе от меня надо»? — мысленно спросила она

— «Это тебе надо. Загляни в вазу», — получила ответ и похолодела от осознания, что говорит с птицей.

Говорит так, как когда-то говорила взглядами со Стасом. По спине пополз липкий страх, и она начала пятиться к калитке. И уже отвернулась от ворона, когда тот сорвался с ограды и, сделав вираж, ринулся к Насте. Она зажмурилась и подняла руки, чтобы защитится. По ним пару раз хлопнули крылья, и всё стихло.

Настя открыла глаза и осмотрелась. Ненормальной птицы рядом не оказалось. Но и покидать пределы ограды она побоялась и пожалела, что отправила мужчин к автомобилю. И сумочка с телефоном осталась в его салоне.

«Загляни в вазу». — пронеслось у неё в голове и она повернулась к памятнику.

— Дурная птица… как можно заглянуть в мрамор?

Подойдя поближе и приглядевшись к крышке, Настя заметила узкий зазор между ней и вазой. С трудом, но покрутив крышку несколько раз туда-сюда, она всё же подняла её и заглянула внутрь. Заметила там небольшую коробочку в целлофановом конверте. Сунула руку в вазу, аккуратно его достала и, сев на лавочку, открыла замочек. Из конверта вытряхнула бархатную коробочку для украшений. Открыла её… и очередной раз вошла в ступор. Там лежали два кулона. На чёрном шнурке и цепочке.

Ещё некоторое время Настя заворожено разглядывала украшения, не веря собственным глазам, что это те самые. Её и Стаса. Сердце и мысли поскакали вскачь. Наконец она достала кулоны и аккуратно разложила их на ладони. Подняла взгляд на вазу. Так вот зачем она здесь. Это совсем не украшение, а маленькая могилка для прошлого.

— Стас… Стас, я не могу оставить их здесь. Прости…

Едва сдерживая слёзы, Настя отложила кулоны на скамейку и, закрыв коробку, аккуратно вложила её в конверт. Опустила его в вазу. С трудом закрыла крышку, стараясь сделать зазор вновь едва заметным.

Почти одновременно над головой раздался крик ворона. Даже не взглянув вверх, Настя сорвалась с места к скамейке, схватила кулоны и, прижав их к груди, кинулась к калитке. Уже выскочив из неё, наткнулась на пожилую женщину, уставившуюся на неё изумлёнными глазами, и шагнула назад. Женщина резко повернула голову к памятнику.

В таком замешательстве Настя и оставила её, побежав к автомобилю. Но за поворотом заставила себя идти спокойно. Не надо пугать сына своим состоянием. Она старалась глубоко дышать, чтобы привести в норму сердцебиение и унять вскипевший разум.

* * *

Настя почти не помнила, как добралась до интерната. Рядом кто-то мельтешил, что-то постоянно спрашивал сын, и она отвечала ему. Но всё это происходило словно в тумане. Запомнила только смену транспорта: автомобиль, самолёт, поезд. И рядом Макс с преподавателем интерната.

А мысли были в прошлом. Вся она была в прошлом. В том коротком прошлом, проведённом со Стасом. И в Воронеже, и в Сочи. Казалось, вспомнила каждое его слово, каждый взгляд, все объятия, улыбки.

И не сделала своих обычных выводов: что поступила правильно, скрываясь от него и скрывая от него сына. Но и не обвинила себя в этом.

И будто две чаши весов, измеряющих правильность её поступков, остановились на одном уровне и даже не пытались друг друга перевесить.

Словно в полусне, она вымыла и уложила спать Славика, постояла под душем сама. Трезво мыслить начала, только нависнув над шкатулкой, когда положила в неё кулоны. С детства она не верила ни в чудеса, ни в мистику. Даже сны не пошатнули её твёрдую уверенность, что в мире не существует ничего паранормального. Только необычный разговор взглядами поколебал эту её уверенность, и то она посчитала, что это их физиологическая способность… или телепатическая. И, возможно, они не одни такие на планете.

Но ворон основательно разрушил все её убеждения. Всё, абсолютно всё произошло у неё на глазах. И стоило ей только подумать об этом, как перед мысленным взором встала картинка: словно в замедленной съёмке, огромная чёрная птица летела прямо на неё. А что стоит мысленный разговор с ней…

Она мотнула головой. И сны, и кулоны, и теперь этот ворон. И в той жизни рядом с кулонами был ворон… Всё говорит о том, что они со Стасом судьбой были предназначены друг для друга. Но, видимо этому не бывать. Их взгляды на жизнь совершенно несовместимы.

Любит ли она его? Да. И будет любить. Себя не пересилить ни обидами, ни страхами. Но любить можно и на расстоянии. Всё равно быть вместе им не суждено.

А о сыне она ему обязательно расскажет. Но только тогда, когда Славик подрастёт, чтобы не Ларские, а он сам решил, с кем ему жить. И сыну она уже давно твердит, что папа просто потерялся. Но обязательно найдётся. Надо лишь подождать. И малыш терпеливо ждёт…

Настя подошла к сыну и села на край кровати.

— Прости меня, мой синеглазик…

Она наклонилась и, взяв его руку, поцеловала тёплую ладошку. Затем прижала её к своей щеке.

— Прости, что у нас с твоим папой не получилось нормально жить.

Глава 28

«– Кто ты после этого, Макс?»

— Игорь, ты где?