Вопреки (СИ)

Он стоял к ней спиной в красивой беседке в центре графского сада. Повернулся, когда девушка подошла ближе. Она волновалась, пульс учащался.

Девушка присела на лавочку, фон Норд — рядом. Руку расположил на перилах так, что со стороны могло показаться, что Розалия сидит почти в объятиях графа. Волнение накрывало с головой, отчего воспитанница начала без умолку рассказывать всё подряд: про строгие правила, про красное платье, которое запретили надеть, поэтому она вынуждена была прийти в сером. Рихард, улыбаясь, слушал.

Фон Норд немного наклонил голову в бок, облизнул засохшие от возбуждения губы, провел пальцем по руке Розэ. Она вздрогнула, дыхание стало неровным. Затем еще одно нежное касание и сейчас выросшая в строгости воспитанница впервые почувствовала возбуждение: внизу живота всё завыло. Розалия испугалась нового чувства, незаметно свела ноги, напрягла плечи, пытаясь успокоится.

Внезапно Рихард с сексуальной хрипотцой спросил:

— Ты скучала?

— Мне нужно идти, — сорвалась с места, но уйти граф не позволил, схватил за руку и усадил обратно, только теперь он её на самом деле обнимал: одна рука легла на талию, вторая — на плечо.

Девушка панически начала осматриваться, боялась быть замеченной наедине с графом, ведь это будет концом безупречной репутации: опозорит себя, отца, весь род Ларс!

— Прошу, пустите, — произнесла дрожащим голосом. — Если нас увидят, то…

— Посмотри на меня, — Рихард положил руки на лицо обеспокоенной девушки, — посмотри. — Делает паузу, а потом говорит ей в губы, — успокойся. Я приказал слугам не впускать в сад посторонних. Мы здесь одни. Расслабься.

Розалия кивнула. Смущение обрушилось волной, сердце забилось чаще. Не в состоянии смотреть в глаза графа, Розэ понурилась, опустив плечи и голову.

— Ты в порядке? — Рихард наклонился к ней, та торопливо заморгала. — Молчишь, не отвечаешь на вопросы, не смотришь на меня.

— Я просто очень волнуюсь, — шепотом призналась она.

— Почему? Мы уже как год знакомы, — вскользь напомнил фон Норд, ехидно улыбаясь.

— Просто…

Почти призналась, но сразу же запнулась во время ответа и зажмурилась. Не могла сказать правду — боялась. Женщина вообще, как их учат в академии, не имеет право признаваться в чувствах. Самое главное — и то! — по отношению кмужу— уважение. Но держать всё в себе еще тяжелее, ведь влюбленность в Рихарда разрывала Розалию на части, а когда он рядом то и вовсе сносила голову.

— Говори, — требовательно попросил фон Норд и воспитанница на выдохе ответила:

— Мне страшно, Рихард! — затем тараторя рассказала историю Шарлотты, но без подробностей, и виновато добавила, — со мной происходит нечто подобное: я чувствую к тебе то, что не должна и не могу с этим справиться. Мне… — горло пробирает судорогой и Розэ всхлипывает, — мне кажется я влюбилась в… в вас, граф!

Если по правилам Благонравной академии, то поступок Розалии — позор, от которого ей должно быть стыдно, но никакой вины на удивление, как подумала воспитанница, она не ощутила. Наоборот, с признанием пришло приятное облегчение.

Сейчас сердца молодой человеческой девушки и анкора бились в унисон. Внешне Рихард кажется спокойным, но внутри все задрожало, и он уже не может сдерживаться, чтобы не прильнуть к паре губами. Фон Норд ждал её чувств давно, сам не мог признаться, чтобы не отпугнуть девушку, выросшую в строгости и бесконечных правилах.

Взволнованно ждала ответа Рихарда. В душе затаился страх быть отвергнутой или хуже, — опозоренной.

Поцелуй — вот его ответ!

Поцелуй был быстрым, коротким, неожиданным. Розэ, ощутив на своих губах тепло его губ, сначала покраснела. Граф оторвался, ждал реакции, но девушка просто потеряно смотрела в его глаза, пыталась что-то сказать, открывала губы, но звука не было. Рихард еле видно ухмыляется уголками и приблизился к ней снова; искал во взгляде своей пары одобрение. Розэ прикрыла глаза и потянулась на встречу — вот оно!

Фон Норд целовал её, медленно. Она неопытно отвечала, путалась. Это заводило мужчину еще больше, ведь до него никто Розэ не целовал. Анкор постепенно углублял поцелуй, придвигая за талию девушку ближе. Робкий поцелуй медленно перерастал в легкий французский, у Розалии даже начало получаться. Восторг победил страхи. Девушка запустила руки в волосы графа, длинными пальцами провела по его сильной шее, плечам. Рихард гладил изгибы талии, нежно касался спины, переводил ладонь на поясницу и чуть-чуть ниже.

В мгновенных, почти совершенно не заметных прерываний, они слегка улыбаются, и их снова тянет к друг другу с новой силой.

* * *

Мне хочется проклинать день нашей первой встречи; его образ навсегда отпечатался в моем сердце, а душа с тех пор рвалась ежедневно к нему; напряженное опустошение снимали только встречи с ним. «Запретный плод сладок», — не зря так говорят; вкусив, хочется еще. Я потеряла счет своим грехам: обман, непослушание, своенравие, теперь еще и… распутство — самый страшный и постыдный для женщины. Мне от него не отмыться, я уже целовала Рихарда вчера: много, долго, страстно, упиваясь им.