Вопреки (СИ)

Я лишь снова согласилась. Сейчас со всем покорно соглашаюсь, видимо, влияние истории Шарлотты. Поначалу было легко, понимала, что так нужно, обязана подчиняться воле отца, вот только с каждым разом становилось всё сложнее и я понимала, что буквально сама себе наступаю на горло.

«Ты должна!», — фраза, которая меня душила и злила. Другая часть меня желала свободы подобно той, что я ощущала только рядом с Рихардом. Скучаю по нему, думаю все больше, понимаю, что пока сама не захочу отпустить его, не смогу сделать шаг в жизнь, уготовленную мне отцом. Нужно расставить всё точки, а потому сегодня ночью, когда все уснули, я сбежала к Рихарду фон Норду.

* * *

— Не думал, что ты всё-таки придёшь.

По длинному коридору, освещенным тусклым светом восковых свечей, сперва ступал Рихард. На нём из черного атласа рубашка, расстёгнутая до середины груди; брюки, подпоясанные кожаным поясом; сверху халат-кимоно из мраморного бархата бардового оттенка. В правой руке держал канделябр. Шел коридором тихо, еле слышно, подобно призраку.

В нескольких шагах за графом послушно следовала Розэ. Она напряжена, между ними многое случилось и теперь ей неловко. В столь позднее время в его поместье девушка оказалась впервые, ощущала пугающий магнетизм к Рихарду.

— Я решила, что нам нужно поговорить, — объявила сдержанным и как можно более спокойным голосом.

Граф обернулся, язычки пламени вздрогнули, свет от низ зловеще заиграл на идеальных чертах лица Рихарда. Он плотоядно ухмыльнулся, а в глазах анкора закружили драконы, жонглирующие огненными пульсарами. Такой взгляд у Розалии вызвал мороз по коже, она вздрогнула.

Сейчас фон Норд кажется ей другим, уже не тем добрым, открытым лучшим «другом». Смотрел на Розэ по-другому. Еще бы! Она — его пара, любовь, одержимость.

— Поговорим, — произнес многозначительно, а затем нажал на ручку и толчком открыл дверь, — проходи.

Розалия сначала замешкалась, отвела взгляд в сторону и нервно перебрала пальцами. За смущением и страхом девушки Рихард наблюдал с интересом, ему нравится, как та дрожит перед ним, но всё равно, наступая страху на горло, поддается его словам снова и снова. Сейчас также. Она сглатывает, расправляет плечи и проходит в беспросветную мглу за деревянной дверью.

Тьма тотчас отступила. Розалия оказалась на пороге роскошной комнаты, где откровенный бардовый свет заполонил собой всё пространство. Здесь красиво: резной потолок со сложными таинственными узорами; по центру висела большая многоярусная люстра с восковыми свечами; в конце стены два окна с алыми шторами; по центру комнаты бассейн, в котором переливалось отражение комнаты, заставляя воду мерцать алым, бардовым, черным и жёлтым от свечей, которые стояли в канделябрах на каждом столе. Всюду ощущался нежный цветочный аромат вперемешку с терпким древесным.

Рихард обошел застывшую, подобно статуе, девушку, опустил канделябр и обернулся к ней, оперившись бедром на край деревянного стола.

— Так и будешь там стоять? — растянул губы в озорной полуулыбке.

Розалия вздрогнула, очень уж волновалась, но старалась держать себя в руках. Она нервно откашлялась, вздернула гордо подбородком и затем, найдя глазами диван в углу, прошла туда и села, расправляя складки платья. Сегодня на ней бледно-розовое платье, однотонное, простого кроя: длинное, приталенное, с длинными рукавами; оно хорошо на ней смотрится, подчеркивает стройность и хрупкость белокурой девушки.

Она напрягла плечи, когда Рихард, отчеканивая каждый шаг, направился к ней с легкой игривой улыбочкой. Сел рядом столь близко, что Розалия смутилась и инстинктивно отсела чуть дальше, сложив руки в замок на коленях.

— О чем ты хотела поговорить? — спросил Рихард полушепотом.

— О нас, — кинула Розэ и сжала ткань юбки.

— Я тебя слушаю.

Девушка раскрыла рот, чтобы поделиться своими переживаниями, но в этот момент дверь комнаты открылась и несколько служанок занесли угощения и поставили на стоящий рядом стол. Принесли яблоки, разного вида виноград, цитрусовые, ягоды, шоколад. Пока служанки были здесь, Розалия ничего не говорила, лишь ждала, когда женщины выйдут. Выполнив работу, они поклонились графу и спросили: нужно ли ещё что-то; граф им ответил нет и кивком головы приказал покинуть комнату, те послушно друг за дружкой вышли.

— Говори, — попросил Рихард, отрывая виноград с плодоножки.

— Я закончила Благонравную академию, — начала кране неуверенно Розэ.

Граф поздравил её, та смущенно поблагодарила и продолжила:

— Я вернулась домой. Отец нашел претендента на роль моего мужа, скоро выйду замуж. Я долго думала и поняла, что наше общение с тобой — одна сплошная ошибка, а тот поцелуй на балу и подавно. Мне очень стыдно за него, и я до сих пор боюсь, что найдется свидетель нашего поцелуя, который, рассказав о нём всем, испортит мою жизнь. Не хочу быть опозоренной, не хочу подставить отца. Я уже сошла на кривую дорожку, когда начала приходить к тебе в поместье… не хочу, чтобы это продолжалось.

— Не хочешь, но всё равно здесь, — подчеркнул граф и склонил голову вбок, не отводя взгляд от девушки.