Вопреки (СИ)

Блондин отпрянул, вскочив с места.

- Заткнись!

Послышался глухой треск. Только этот треск был в его собственной голове. Возведенные им стены рушились, топя сознание болью и ужасом. Он присел, схватившись за голову. Слишком долго он прятался от этого слова. Слишком долго. Девушка встала и, медленно подойдя к нему, присела рядом, приподняла его лицо за подбородок.

- Все правильно, Дейдара. Ты очень хорошо знаешь, что это значит. Что такое любить Акасуну Сасори.

Любить Акасуну Сасори было подобно самоубийству. С такой любви можно было просто напросто сгореть. Как можно любить кого-то, кто никогда не ответит взаимностью? Как можно любить кого-то, для кого ты навсегда останешься игрушкой? Любить кого-то, кто берет твое сердце и растирает меж пальцев. Дей отшатнулся от нее, поднявшись на ноги.

- Замолчи! Закрой свой рот!

Конан с усмешкой выпрямилась.

- Нет, Дей. Ты признаешься в этом. Ты признаешься в этом себе. Давай посмотрим, что останется от тебя, после этого.

Она не верила в то, что говорит, но голос ее звучал убедительно. Она любила его, как брата, она боялась за него, она хотела его забрать, она искренне желала ему счастья. И так же искренне она верила, что счастье и Акасуна Сасори совершенно и никогда не смогут ужиться вместе.

Зачем она делала это? Чтобы он, наконец, понял. Доказательство от противного. Доведение до абсурда. Апагогия.

Из руки подрывника выскользнула птица, он отступил к скату в пещеру. Конан резко ушла в строну, а на том месте, где она только что стояла, землю подкинуло вверх от взрыва. Девушка засмеялась.

- Хочешь драться со мной? Хорошо, Дей. Давай поиграем.

Блондин взглянул на нее и скользнул вглубь пещеры. Конан метнулась за ним.

Младший демон надоедливой тучкой скакал вокруг Акасуны. Тот сидел, не двигаясь, прикрыв глаза. Он старался сосредоточиться. Он не чувствовал Дея, но пытался найти его. Чернушка повисла на рукаве его рубашки, но кукольник не обратил на нее внимания. Демон снова загудел, и Сасори шикнул на него. Метания глупого приведения совершенно не способствовали поиску. Чернушка клацнула челюстью и метнулась к дверям, царапая их тысячами когтей. Акасуна открыл глаза и поднялся. В конце концов, он мог найти напарника и по дороге. Это было лучше, чем прихлопнуть беспокойного демона в его же доме. Он открыл дверь, и чернушка, скользнув по полу бесформенной тенью, заметалась кругами. Сасори смерил демона взглядом, а тот, обернувшись на него, закружился быстрее. Кукольник фыркнул и, перехватив его, закинул к себе на плечо.

- Отдам тебя Дею, пусть сам с тобой разбирается.

Он вышел на улицу и, оглядевшись, снова сосредоточился на блондине. Интуиция сама повела его по нужному пути. А она еще никогда не ошибалась.

Стены пещерной залы дрожали от взрывов. Легкий сумрак заволокло поднявшейся пылью. В пещере было двое. Молодой парень в потрепанной, кое-где порванной футболке и разодранных, покрытых пылью джинсах, тяжело дыша, сидел за огромным валуном, сжав в руках глину. В противоположной стороне залы над потолком зависла девушка. За ее спиной развивались белые бумажные крылья.

- Знаешь, Дей, что грустно? Где бы вы не прятались, какой бы уголок не нашли, где вас не знают, вы все равно остаетесь убийцами.

Ее голос звонко разнесся по пещере, пробуждая утихнувшее было эхо. Блондин повернул голову на него, не показываясь из-за камня. Сколько они уже дрались? Часа два? Три? Сутки? Он не знал. Время тянулось бесконечно долго. Она была сильнее, и он знал это. Все это знали. Его руки были в мелких порезах. Потрепала она его знатно, но и не особо старалась задеть. Скорее наоборот. Она больше и больнее била словами. Его внутренний мир рушился быстрее, чем камни этой пещеры. Она слишком хорошо его знала и очень умело этим пользовалась.

- Что-то ты притих... Ты еще жив? Или уже признался себе, что подписал смертный приговор?

Дей шикнул, разжав руку. Пещера снова затряслась от взрыва, взметнулась бумага, обращаясь острыми шипами. Когда пыль немного развеялась, блондин стоял посреди залы, глядя на Конан. Она спустилась чуть ниже.

- Мне правда жаль, что я не смогла тебе доказать этого. Но ты был прав, ты взрослый человек. И это твое взрослое решение – убить себя изнутри.

Его отшвырнуло бумажным вихрем к стене. Ударившись об нее спиной, он скатился вниз, упав на колени. Конан даже не представляла, насколько она права.

- Это больно, верно? Раздирать по кусочкам свою душу. Знаешь, что ждет тебя? Мрак. Непроглядная тьма. Ты чувствуешь это? Я почти слышу, как трещит по швам все твое мироздание. Невыносимо, правда? Даже смотреть на это тяжело. Однако... ты все-таки поймешь, что я была права. Нельзя любить того, кто подвешивает тебя на нити. Любовь тебя и добьет, вот об этом я говорила тебе в Суне.