Вопреки всему

— Тогда всего хорошего. Я тебе скоро позвоню.

— И пожалуйста, вымой волосы. Очень важно поработать над своей наружностью, когда у тебя не слишком хорошее настроение. И вот что я тебе скажу на прощанье. В субботу я тебя хорошенько проберу. Согласна?

В животе у Луизы внезапно и очень громко заурчало.

— Ладно, давай.

— Вы собираетесь устроить что-нибудь приятное сегодня вечером? — спросила Сара, с удовольствием глотнув джина с тоником.

Оливия предпочла апельсиновый сок. Если бы она в достаточной степени не тревожилась по поводу встречи, намеченной на вторую половину дня, Кэрол вывела бы ее из терпения. Собственно говоря, уже не осталось из чего выводить, но тем не менее, сказала Оливия себе, настанет день, когда Кэрол получит фантастическую компенсацию за свои рекомендации. Настанет день.

— И тогда свиньи начнут летать, — пробормотала Оливия, поморщившись оттого, что кусочек льда попал ей на коренной зуб и застрял.

— Какая досада. Никуда не пойдете?

— Прошу прощения?

— Никуда не пойдете, — медленно повторила Сара. — Вы хорошо себя чувствуете? Вид у вас на все сто.

Оливия улыбнулась. Как-никак комплимент. Пусть всего лишь от Сары. Она пригляделась к Саре и нашла, что та вполне симпатична. Все дело в том, что она такая молодая, совершенно другая и непонятная для нее, Оливии. Один только зеленоватый оттенок ее волос чего стоит. И потрясающая самоуверенность. Когда они вошли в паб, Оливия вдруг почувствовала, что она слишком стара, чтобы находиться здесь. Во всем помещении не видно ни одного человека, которому можно было бы дать под сорок. Был тут, правда, единственный мужчина в строгом костюме, с волосами такими же седыми, как у нее, но даже он, бросив на Оливию беглый взгляд, тотчас переключил внимание на ноги Сары. Последняя бурно устремилась к бару, заказала напитки для них обеих, настояла на том, что сама заплатит, и нашла для них столик. Она явно чувствовала себя здесь как дома. Так же, как ее дочери, подумала Оливия. Они чувствуют себя своими в этом мире.

— Меня немного оглушило, — сказала Оливия.

— А, не обращайте внимания. Вам надо побаловать себя в день рождения. Я всегда говорю Нилу, чтобы он сделал мне сюрприз. И он всегда что-нибудь придумывает. В прошлом году это был китайский ресторан, там подают вам торт ко дню рождения. А ваш муж устраивает вам сюрпризы?

Оливия поднесла ко рту стакан с апельсиновым соком и отпила немного, обдумывая вопрос.

— Однажды он преподнес мне сюрприз.

— Это приятно. Что же он сделал?

— Он умер. И я считаю, то был единственный случай, когда он сделал нечто неожиданное.

Оливия сосредоточила взгляд на пальме, пристроенной на подоконнике. Кажется, это арековая пальма, и она явно погибает от недостатка ухода. Оливию это встревожило.

— Неужели они не поливают растения? — обратилась она к Саре и только тут заметила, что рот у той открыт. — Что с вами? Что я такого сказала?

Сара прихлопнула рот ладошкой.

— Простите меня. Мне очень жаль. Я понятия не имела о том, что ваш муж… вы понимаете…

— Умер?

— Да. Вот именно. В день вашего рождения вам меньше всего стоит думать об этом. Надо радоваться. Думать о приятном. Давайте я принесу нам еще чего-нибудь выпить, ладно? Вы сидите и чувствуйте себя уютно, я мигом вернусь. Могу принести и чего-нибудь поесть. Чего бы вы хотели? Сандвич или хорошую лазанью?

— Лазанья это прекрасно. Я дам вам деньги.

— Нет-нет. Об этом поговорим позже.

И Сара упорхнула.

Как ни странно, однако стоило Оливии подумать о таком приятном существе, каким был ее муж, ее останавливали. Ей так хотелось, чтобы кто-то позволил ей поговорить о нем, но таких доброхотов не находилось, и даже с Луизой или Рейчел, единственными в мире людьми, которые знали Боба почти так же хорошо, как она, Оливия не могла обсуждать эту тему. Существовало немало и других тем, о которых ей хотелось бы с ними побеседовать, но это было невозможно.

— Уединенный уголок для крошки? — Голос Шона вызвал у Оливии улыбку еще до того, как она подняла на него глаза. — Я ужасно спешу и не могу задержаться и выпить, но я не мог упустить случай хотя бы на бегу поучаствовать в веселье. — Озорная улыбка замерла на его устах, когда Шон, окинув взглядом бар, убедился, что слишком поспешно употребил слово «веселье». — Но вы не одна, надеюсь?

— Нет-нет, Сара тоже здесь. Она пошла за лазаньями.

— Великолепно!

Шон сложил ладони вместе — при его деликатности он не стал бы громко хлопать в ладоши, но и этот его жест был полон энтузиазма. Оливии он нравился. Он был добрым.