Вопреки всему

Она не может поведать машине монолог о своем состоянии. Рейчел могла включить запись, и тогда вполне вероятно, что Луиза рассказала бы о своем затруднительном положении полной комнате волосатых музыкантов, ублажающих Рейчел в надежде получить от нее контракт. Она могла попросту стереть доверенное сообщение сестры, и вообще Рейчел в своем стремлении быть законченным профессионалом под пару Эндрю… Луиза повесила трубку.

Она всегда может позвонить матери.

Луиза представила ее себе дома, с книжкой или журналом, или перед телевизором во время девятичасовых новостей, с чашкой чаю или стаканчиком вина — затуманенный взгляд устремлен на фотографию отца на каминной полке и на снимок, на котором запечатлены Луиза и Рейчел, словно парочка инопланетянок с зияющими во рту пустотами на месте выпавших зубов. Луиза набрала номер матери.

— Мама? Это я. Звоню просто так, здравствуй.

— Все в порядке, дорогая?

— Разумеется. Решила узнать, как ты.

— Я как раз собралась посмотреть новости с чашкой чая. Тебе необходимо поговорить со мной прямо сейчас?

— Нет-нет. Просто хотела тебе сказать, что я немного простудилась. Только и всего, и не думай, что у меня не все в порядке. Иди и смотри свои новости, если это так важно для тебя.

Последние слова Луиза произнесла достаточно резко.

— Ты чем-то раздражена? Предменструальные дни?

Луиза рассмеялась и успела сдержать себя, прежде чем смех перешел в истерический визг.

— Нет.

— Я собиралась послать тебе жилет. Купила специально для тебя, но не хотелось отправлять, не спросив тебя. Ты, кажется, против самой идеи.

Луиза уставилась на стену округлившимися глазами. Неужели мать вообразила, что она может проявлять серьезные эмоции по поводу таких вещей, как жилеты? В свое время она была против мясной пищи, против фашизма, против… да мало ли против чего еще, но только не против жилетов как таковых.

— Пожалуйста, посылай его, если считаешь нужным.

— Я говорила тебе, что недавно звонила Бетти? Фрэнк, кажется, пошел на поправку после гриппа. Доктор уверяет, что, как только у него нормализуется температура и он закончит курс антибиотиков, грудь у него совершенно очистится.

— Это по-настоящему хорошая новость, мама.

— Думаю, мне пора смотреть новости. Мне трудно разговаривать с тобой, когда ты в таком настроении. Попытаемся в другой раз?

— Почему бы и нет?

Полчаса спустя Луиза помешивала в кастрюле спагетти, чтобы съесть их под сырным соусом, когда прозвенел звонок в дверь. Она замерла с деревянной ложкой в руке, ожидая, повторится ли звонок. Он повторился. И это был ее дверной звонок. Луиза попыталась осмыслить это рационально. Так, значит, кто-то стоит на улице возле дома и звонит, потому что хочет ее увидеть.

Джон. При мысли о нем ее бросало то в жар, то в холод. Нет, она не может встретиться с ним сегодня. В то время, как у нее варится целый пакет спагетти. Пришлось бы соврать, что кого-то ждет, чтобы не показаться прожорливой, но с волосами, закрученными на макушке и заколотыми вместо шпильки шариковой ручкой, она вряд ли выглядит как человек, ожидающий гостей.

Луиза понеслась в ванную и посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза горят, а волосы точь-в-точь как у могиканина. Дрожащей рукой она провела по губам помадой и быстренько заправила за пояс футболку, надетую под джемпер.

Она поспешила в холл, так как звонок повторился. Остановилась в темноте, чтобы перевести дух, и прищурилась, пытаясь разглядеть неясную фигуру, которая маячила за заиндевелым стеклом. Включила в холле свет, но, еще не успев приоткрыть дверь, спохватилась, что на ней шлепанцы от «Маркса и Спенсера»[11]. Те самые, которые мать купила для нее в прошлом году. Те самые, которые она поклялась не надевать, потому что они были слишком длинные и очень узкие, к тому же изготовленные из аксминстера[12]. Те самые, в которых она выглядела как клоун из цирка. Но переобуваться было, увы, поздно. Фигура на ступеньках крыльца повернулась к ней лицом и расплылась в широчайшей приветственной улыбке.

Луиза ахнула. Рот у нее сам собой открылся. Было невозможно избежать ужасающей реальности, которая оглушила ее точно удар колотушкой по голове. Пара карих блестящих глаз взирала на нее из-под массы заплетенных в тонкие косички черных волос. Он по-прежнему носил радужно-пеструю вязаную шапку, в которой был тогда, когда она пожелала ему усесться на свой дохлый микрофон.

— Приветик, милочка. Проходил мимо и решил заглянуть. Получил, понимаешь, твое письмишко.

— Ленни! — пискнула Луиза, стараясь не замечать, как он вызывающе вертит бедрами. — Какого… то есть как я рада видеть тебя снова!

Глава 6

— Итак, что ты натворила?

Салли с широко раскрытыми глазами ждала, пока Луиза набирала на вилку салат из креветок, потом набила полный рот, прожевала и проглотила.

— Бог мой, это великолепно. Дивный ресторан. Я тебе говорила, что один раз видела здесь Нейла Киннока? Эти парни получают прямо из своей Суарфеги топленое масло из молока буйволицы. Просто оргазм! Ты когда-нибудь пробовала мунг дхал?

— Луиза! Как ты это выговариваешь?