Вопрос и многоточие, или Голос

Человеческие полчаса показались вечностью, бесконечностью. Улита-Слимак уже не надеялся на счастливое окончание своего авантюрного бегства из ямы. Он смирился. И с нежностью вспоминал лучшие минуты своей жизни в лесу. Всплывали яркие моменты, связанные с фифочкой, вспоминал других поселенцев ямы, что принимали жизнь радостно, без философских размышлений и фокусов. Они добывали пищу, плодились, расползались по ближним кустам и кустикам, купам и пучкам травы, по редким грибным местам и ягодникам, но всегда возвращались домой. Туда, где явились на белый свет. Теперь Улита-Слимак понимал, что для счастья одной свободы мало. Нужно что-то большее, чем свобода, а именно — чувство родины. Родины и всего, что с ней связано. Небо и солнце, воздух и вода, запах утренних трав… Каждое существо должно иметь свою яму, а свобода… она внутри. Она дается от рождения, и никто ее не может отнять!

«Наконец, меня достали из тьмы. Разворачивают конский щавель, и вот он — свет!» — Улита-Слимак осторожно высунул головку из раковины, затем один глаз-рожок, другой, осмотрелся. Под собой почувствовал гладкую поверхность, прозрачную и прохладную. Прополз. Опять осмотрелся. Нет, это был не лес. Иные, незнакомые запахи. И свет был иной, не такой, как прежде. Однако теперь он не волновался, волнение он уже пережил в бесконечные недавние минуты. Прополз в одну сторону — наткнулся на прозрачную стену, повернул и пополз назад — и снова прозрачная стена. Недолго думая он пополз вверх по прохладной прозрачной поверхности, оставляя за собой легкий слизистый след. Ему нравилось двигаться по такой гладкой и удобной поверхности. Здесь не попадались песчинки и камешки, сухие ветки, острая, как колючки ежей, трава. Ползать по такой поверхности — радость и удовольствие.

«Я нашел свою свободу и счастье, — подумал он, но в это время чья-то рука взяла его за раковинку и опустила на прозрачное дно. — Неужели эта прозрачная яма будет теперь моим жилищем?» Животворная частица внутри Улита-Слимака уснула, но не умерла. Потому что всегда остается шанс сбежать. Хотя бы от самого себя…

***

— Молодец, что послушался и забрал его с дороги, — похвалил Голос Антона. — Вижу, много общего у вас. Ему будет хорошо в пустом аквариуме. Только не закрывай наглухо стеклянной крышкой. Брось новому семьянину горсть травы. Я не без причины просил нарвать зелени. Все ему, твоему Слимачку, на пропитание. — Голос не поучал, просто подсказывал. — Обязательно вымой руки, собираешься пить кофе, а пальцы в слизи. Она содержит защитные вещества, значит, в принципе может вызвать у тебя кожное раздражение или аллергию.

— Ты обещал оставить меня в покое, как только переступлю порог квартиры, — заметил Антон невидимому собеседнику. — Ну вот, я уже дома, а ты в гостях. Кстати, непрошеный, — подчеркнул он.

— Все я помню. Успокойся. Квартира у тебя хорошая. Мне нравится. И домовичок живет за холодильником. Добрый, сердечный и ласковый домовичок. Он не пошел ни к одной из сестер после смерти матери, а прибился к тебе. Что ему делать в опустевшей хате? На девятый день, после поминок, забрался в твою сумку с вещами и приехал, поселился в твоих стенах. Ты же ночами слышишь, как он вздыхает, как закручивает краны, чтобы не капала вода, как играет с солнечными зайчиками у зеркала… Но чаще всего грустит, особенно в твои бессонные ночи. Прячет сигареты и спички, а ты подозреваешь гостей-клептоманов. Поливает кактусы на подоконнике и драцену на полу. Если бы не домовичок, они бы давно засохли.

— Может, и правда, — согласился Антон. — Моим любовницам не до цветов, домовичок их мало интересует. Не говоря уж об Улита-Слимаке, которого ты навязал мне.

— Человек должен жить заботами о других, — учительским тоном произнес Голос. — Я тебя с самого утра вел к этому живому существу. Не обращай внимания на разницу между вами, а подумай о похожести. Конечно, каждый делает ошибки, — Голос отдалялся и затихал. — Моя ошибка была — встретить тебя, а твоя — потерять меня.

Антон с удовольствием пил кофе, сидя на диване, и сосредоточенно наблюдал за Улита-Слимаком в аквариуме для рыбок. Домовичок наблюдал за ними обоими из-за кресла у балконной рамы, поглаживая мягкую, как хорошо вытрепанный лен, бородку. Не хватало в их компании только Голоса. Он и знака не оставил о себе. Да и был ли он вообще, никому невидимый Голос?

Есть Антон, есть Улита-Слимак. А кто видит домовичка?..

Перевод с белорусского Олега Пушкина.