Вопрос на десять баллов

На вершине холма мы садимся на скамейку. Алиса прислоняется ко мне, прижав свое бедро к моему, и мы уютно устраиваемся в углу. И хотя влага просачивается сквозь мои слаксы и они наверняка будут все в полосах от водорослей – я не возражаю, пусть. На самом деле я бы не прочь остаться здесь навсегда, глядя на город под нами, на огни шоссе, вьющегося среди полей.

– Я только что поняла… что еще не поздравила тебя с днем рождения.

– Ай да ладно.

– И тем не менее – с днем рождения…

– Спасибо, и тебе того же…

– Только сегодня у меня не день рождения, – отвечает она.

– Ну да, конечно. Извини.

– А еще я пришла без подарка…

– Сегодняшний вечер стал дня меня подарком.

Мы замолкаем, и я задумываюсь, не показать ли ей какие-нибудь созвездия, как это делают в фильмах. Специально для такого случая я выучил все созвездия, но сегодня слишком облачно, поэтому вместо этого приходит мысль, достаточно ли темно для того, чтобы поцеловать Алису, и достаточно ли она пьяна, чтобы позволить мне это сделать.

– Брайан, ты что делаешь на Рождество?

– Э-э-э… не знаю.

– Хочешь приехать немного погостить?

– Где?

– У меня.

– В Лондоне?

– Нет, у нас небольшой коттедж в Суффолке. Познакомишься с Розой и Майклом.

– Кто такие Роза и Майкл?

– Мои родители!

– Точно! Я бы с удовольствием, только не хочется оставлять маму одну…

– И не оставляй, можешь приехать после Рождества, сразу же после Дня подарков [46]или около того. А мои родители очень любят оставаться наедине, поэтому большую часть времени мы будем проводить друг с другом… – (Она еще думает, что меня нужно убеждать!) —Можем просто уходить из дому, гулять, болтать и все такое…

– О’кей, – отвечаю я.

– Фантастика! Значит, договорились. Послушай, я замерзла. Пошли домой.

К ней в общежитие мы возвращаемся уже за полночь, но по паркетным коридорам все еще бродят туда-сюда несколько человек: зубрилы, торчки и просто страдающие бессонницей. Все они говорят «привет, Алиса», затем кидают на меня скептические взгляды, но это меня не смущает. Я слишком занят мыслями о том, как сказать ей «до свидания», о технике прощания. Дойдя до двери, она говорит:

– Мне лучше сразу лечь, а то завтра лекция в девять пятнадцать.

– Хорошо, и о чем?..

– Станиславский и Брехт – огромная пропасть, вопросительный знак.

– Точно, ведь они во многом не столь уж и далеки друг от друга, хотя люди склонны думать, что их философемы взаимоисклю…

– На самом деле, Брайан, мне уже пора ложиться спать.

– О’кей. Спасибо, что согласилась сходить со мной в кафе.

– Брайан! Я не согласилась – я хотела. – Она быстро наклоняется и целует меня в щечку рядом с ухом.

Все происходит очень быстро, как укус кобры, и мои рефлексы не готовы, поэтому я успеваю всего лишь издать чмокающий звук (наверное, слишком громкий) прямо ей в ухо, а дверь уже закрыта, и она ушла.

По пути домой мне снова приходится идти вверх по дорожке, засыпанной гравием. В конце концов, все прошло нормально. Думаю, все было нормально. Меня пригласили в коттедж, и мне кажется, что теперь она находит меня «интересным», даже если «интересный» – это не совсем то, чего я добивался. Меня немного смущает причина, по которой я получил приглашение, но все же…

– Эй, Джексон! – (Я осматриваюсь по сторонам.) – Извини, я хотела сказать «Брайан». Брайан, подними голову!

Это Ребекка, она высунулась из окна на втором этаже, уже переоделась в длинную черную футболку – собралась ложиться спать.

– Как все прошло, Ромео?

– А, все нормально.

– Значит, любовь уже витает в воздухе?

– Не любовь. Симпатия.

– В воздухе витает симпатия. Я так и думала. В воздухе витает симпатия. Отличная работа, Брайан! Держись, парень!

По дороге домой захожу на круглосуточную станцию техобслуживания и балую себя «Пикником» и баночкой «Лилта» на деньги, сэкономленные за счет рыданий. Когда я возвращаюсь домой в Ричмонд-хаус, уже почти два ночи. На моей двери висят три записки…

19:30. Брайан – звонила твоя мама.

22:45. Звонил Спенсер. Говорит, что ему «все до смерти надоело». Он всю ночь на заправке. Позвони ему.

Брайан, пожалуйста,не бери мой «Апри» без спросу.

17

В о п р о с: Что именно нужно было сделать Дороти Гейл, чтобы вернуться в Канзас?

О т в е т: Три раза щелкнуть каблуками, думая при этом: «Лучше дома места нет».