Вопрос на десять баллов

Рождественское утро, и первое, что я делаю, проснувшись, – это ем большую тарелку хлопьев «Фростиз» и включаю телик. Сейчас около десяти утра, и «Волшебник из страны Оз» уже начался, так что я убавляю громкость, чтобы фильм звучал как фон, пока мы с мамой открываем подарки друг друга. Отец тоже присутствует в некотором роде, как дух Джейкоба Марли [47], одетый как на той фотографии, что я сделал когда-то своим «Полароидом», – устало и сардонически улыбается в красном халате и в новых тапочках, черные волосы зачесаны назад, и курит сигарету из пачки, которую я купил и красиво завернул, чтобы ему подарить.

В этом году мама купила мне несколько новых маек и «Избранные произведения э. э. каммингса», которые я просил и которые ей пришлось специально заказывать. Я смотрю цену на форзаце и чувствую угрызения совести оттого, как это дорого – по меньшей мере дневной заработок, – но я благодарю маму, целую ее в щеку и в ответ вручаю ей мои подарки: маленькую плетеную корзиночку с подарочным набором парфюмерии и подержанную книгу «Холодный дом» издательства «Эвримен».

Это задает тон на весь сегодняшний день. И тон этот диккенсианский.

– Что это?

– Это мой любимый Диккенс. Книга превосходная.

– «Холодный дом»? Звучит прямо как этот дом.

На рождественский обед к нам приходит дядя Дес, от которого пару лет назад ушла жена к какому-то мужику на работе, а родственников у него почти нет, так что мама каждый год приглашает его на Рождество к нам. Хотя он не мой настоящий дядя, а просто мужик, живущий через три дома от нашего, он считает, что имеет право ерошить мне волосы и разговаривать со мной так, словно мне всего двенадцать лет.

– Как у тебя дела, умник ты наш? – интересуется он голосом детского массовика-затейника.

– Спасибо, все в порядке, дядя Дес.

– Черт побери, вас в университете что, не учат, как пользоваться расческой? – восклицает он, трепля мои волосы. – Посмотри, на кого ты похож!

Трёп, трёп, трёп – мне приходит в голову, что это немного слишком для сорокапятилетнего дядьки с белокурыми завитыми локонами и усами, похожими на кусочек ковра, но я просто робко ерзаю, потому что мама не разрешает мне дерзить дяде Десу. Мне еще повезло, что в этом году он уже не вытаскивает пятидесятипенсовые монеты у меня из-за уха.

Мама высовывается из-за двери и объявляет:

– Брюссельская капуста готова!

Это предупреждение подкрепляется теплой волной запаха хлорофилла, и меня охватывает небольшой приступ тошноты, потому что у меня во рту еще присутствует вкус хлопьев «Фростиз», которые застряли в коренных зубах. Мама вновь скрывается на кухне, а мы с дядей Десом сидим и смотрим «Волшебника из страны Оз» с приглушенным звуком.

– Черт побери, только не снова эта мура! – возмущается дядя Дес. – Каждое Рождество – чертов волшебник чертовой страны Оз.

– Думаешь, у них есть что крутить вместо этого? – спрашиваю я.

Затем дядя Дес интересуется, как у меня идут дела в колледже:

– Так что ты там делаешь целыми днями?

Наверное, это справедливый вопрос, и я задавал его сам себе несколько раз.

– Много чего делаю – хожу на лекции, читаю, пишу сочинения и все такое прочее.

– И все? Черт побери, неплохо вы там устроились!..

Пора сменить тему.

– А у вас как дела, дядя Дес, как с работой?

– Пока затишье, Брай, пока у меня временное затишье… – Дядя Дес занимается строительством – оранжереи, веранды и террасы, – по крайней мере, занимался до развода и экономического спада. Теперь его фургон стоит без дела перед домом, и большую часть времени дядя Дес тратит на то, что разбирает двигатель, потом снова его собирает, не совсем правильно, а потом снова разбирает. – Похоже, людям во времена спада не нужны пристройки. Сейчас оранжереи и веранды стали роскошью…

Он приглаживает усы указательным и большим пальцем и угрюмо смотрит «Волшебника из страны Оз», на этих обезьян, которые меня всегда бесили, с крыльями за спиной, и мне становится стыдно, что я спросил его про работу, хотя прекрасно знал, что дела у него идут не очень.

Посмотрев пару минут на летучих обезьян, дядя Дес выпрямляется с очевидным физическим усилием, садится прямо, насколько это позволяет диван, и, хлопнув в ладоши, произносит:

– Есть предложение выпить! В конце концов, у нас Рождество. Чем травиться будешь, Брай? – и добавляет, заговорщицки подмигнув: – Кроме брюссельской капусты!

Я бросаю взгляд на часы на каминной полке – 11:55.

– Я выпью светлого пива, Дес.

Он тут же уносится на кухню так уверенно, словно живет здесь.

Когда мы садимся обедать на кухне под «Радио-2», я решаю объявить важную новость.

– Кстати, мне нужно сказать что-то очень важное…

Мама перестает жевать:

– Что?

– Кое-что случилось со мной в университете…

– Боже мой, Брайан, – говорит мама, прикрывая рот рукой.

– Не волнуйся, ничего страшного…

Мама бросает взгляд на дядю Деса, затем нервно требует:

– Продолжай…

– Дело в том, что я буду выступать в «Университетском вызове».

– Что, в этой передаче по телику? – спрашивает дядя Дес.

– Ага! Я в команде!

Тут мама начинает смеяться и смотрит на дядю Деса, который тоже смеется.