Вопрос первоочередности

- Мы не собираемся ничего сообщать об этом миру без вашего ведома и разрешения, - продолжал он, заметив, что ему не удалось пробить брешь в стене моей холодности. - И вы должны признать, что это к лучшему. Если мы... вы... сообщите о своем открытии, позволив заключить, что первое переливание было испробовано на женщине, вас сочтут легкомысленным, опасным и отмахнутся от вас. Если же вы предварите свое сообщение описаниями переливания крови между собаками, то избежите сколько-нибудь серьезного осуждения.

- И в этом заключалась ваша цель?

- Вот именно, - сказал он, ободренный мыслью, что утишил мой гнев. - Я ведь высказывал вам свои опасения, как все может обернуться, если об этом узнают слишком рано. Действовать необходимо именно таким образом, и чем быстрее, тем лучше. Я сожалею, искренне сожалею, что вы не присутствовали при этом опыте. Прошу, примите мои нижайшие извинения. И я приношу их также от имени Локка и Рена, ведь у них и в мыслях не было обойтись с вами неучтиво.

Он низко поклонился, а так как был без шляпы, то изящным жестом сдернул свой парик. Эта нелепая выходка чуть было не вызвала улыбку на моих губах, но на этот раз я твердо решился не поддаваться на такие уловки.

- Ну, послушайте, - сказал он обескуражено. - Вы меня прощаете?

Я кивнул.

- Ну хорошо, - ответил я коротко, и это была чуть ли не самая большая ложь, когда-либо произнесенная мной.

Но я все еще нуждался в нем и должен был, став теперь нищим в дружбе, поддерживать хотя бы вид сердечности.

- Но где вы все-таки были? - спросил он. - Мы же правда вас искали.

- У миссис Бланди. Ей худо и становится все хуже. А еще у ее дочери.

- В замке?

Я кивнул:

- Я не хотел идти туда, но мать меня умоляла. И это во многом меня успокоило. Если кто-то способен на убийство, так это она. У меня больше нет сомнений, хотя, полагаю, она будет отрицать свое преступление, а мне стало бы еще легче на душе, если бы она призналась в нем. Однако теперь мне ясно, что в тогда в кофейне она попросила у Грова денег для матери и получила отказ. Ну и сама взяла их, убив его и обворовав. Ужасно что долг по отношению к родительнице может быть настолько извращен и искажен.

Лоуэр кивнул:

- Она вам рассказала это?

- Ну нет, - ответил я, - она ни в чем не сознается. Однако она хочет совершить одно доброе дело, возможно, из раскаяния так как иной причины я не вижу.

И я быстро сообщил Лоуэру о ее желании обменять свой труп на его согласие лечить ее мать и заботиться о ней. Лоуэр был словно удивлен и - мне тяжко это говорить - прямо-таки ухватился за такую выпавшую ему удачу.

- Но ее мать?

- Сомневаюсь, что она надолго станет обузой для вашего кошелька, ответил я. - Кстати, мне нужно поговорить с вами и об этом. Она теряет силы, и если дочь умрет, я убежден, что угасание духа одной роковым образом скажется на другой.

Я изложил ему мои опасения, добавив, что, по моему мнению, есть лишь одно средство спасти старушку. Он слушал очень внимательно.

- Ей необходимо влить еще крови, Лоуэр, - сказал я. - Причем чью-то другую, кого-то достаточно сильного и здорового, чтобы взять верх над духом дочери. И незамедлительно. Если Сару будут судить завтра, ее казнят послезавтра. И времени почти не остается.

- Вы убеждены в этом?

- Полностью. Она уже угасает вместе с духом дочери, все признаки налицо. И никакой другой причины я не нахожу.

Он хмыкнул.

- То есть вы хотите заняться этим сегодня?

- Да. Ради нее и во имя нашей дружбы я прошу вашей помощи в этом заключительном опыте.

В подобии дружеской близости мы еще раз обошли сад, пока он взвешивал ход моих рассуждений.

- Возможно, вы и правы, - сказал он наконец. - Если только не существует нечто, нам неизвестное.

- Если оно нам неизвестно, мы не можем принимать его во внимание, указал я.

Он снова хмыкнул, а потом сделал глубокий вздох, указывающий, что он принял решение.

- Ну хорошо, - сказал он. - Сегодня вечером. Я приведу кого-нибудь из садовников, на чье молчание можно будет положиться.

- А почему не днем?

- Потому что мне нужно побывать у нее. Чтобы ее получить, необходимо письмо с ее распоряжением, надлежащим образом подписанное и заверенное свидетелями. Это потребует времени. Дело должно быть сделано до начала процесса. Вы знаете, что ее сожгут?

- Сэр Джон мне говорил.

- Таким образом, возможность ее использования не так уж велика если только мне не удастся убедить сэра Джона повлиять на судью. - Он поклонился. - Не тревожьтесь, мы все успеем. После ужина встретимся в "Ангеле" и позаботимся о матери.

Остальную часть дня я провел над письмами и в меланхолии. Решив уехать сразу же по исполнении моих обязательств, я хотел покинуть Оксфорд как можно быстрее. Только вдова Бланди удерживала меня там, так как теперь я знал, что с ней происходит, когда меня нет рядом. Судьба Сары Бланди меня отнюдь не радовала, особых надежд касательно ее матери я не питал и совсем утратил доверие к моему другу. Мне хотелось принять его заверения в его верности мне, да я их и принял, но семена сомнения были посеяны и тревожили мою душу.