Вопрос смерти и жизни

Книга имеет двойную направленность: в чередующихся главах я рассказываю историю терапевтической группы и историю жизни Шопенгауэра, который был человеком мудрым, но неуравновешенным. Я описываю современную психотерапевтическую группу; один из ее членов, Филипп, – философ-мизантроп, который не только преподает учение Шопенгауэра, но и очень на него похож. Таким образом, книга не только знакомит читателя с жизнью и творчеством Шопенгауэра, но и пытается ответить на вопрос, мог ли Шопенгауэр, легендарный пессимист и скептик, извлечь пользу из современной групповой терапии.

Книга «Шопенгауэр как лекарство» оказывает на меня мощное терапевтическое действие. Чем больше я читаю, тем больше успокаиваюсь. Предложения складные, слова удачно подобраны. Я уверен, что увлек читателя. Как мне это удалось? Человек, который написал эту книгу, намного умнее меня и гораздо больше знает о философии и психотерапии. От некоторых фраз у меня перехватывает дыхание. Неужели их сочинил я? Конечно, по мере чтения возникают и кое-какие критические замечания: например, зачем я процитировал столько антирелигиозных диатриб Шопенгауэра в первых главах? Почему я так стараюсь шокировать религиозных читателей?

Я с изумлением сознаю, как часто в этом романе описываю свой собственный опыт. Я наделил Джулиуса, группового психотерапевта, не только многими из моих личных качеств, но и моим собственным прошлым. В детстве у него, как и у меня, были трудности с межличностными отношениями. Кроме того, он любил играть в азартные игры и устраивал бейсбольные тотализаторы, как и я в старших классах. Ему даже нравились те же бейсболисты, что и мне, – Джо Ди Маджо и Микки Мантл. Одной из женщин в терапевтической группе я приписал свой опыт общения с Гоенкой – выдающимся наставником випассаны, с которым познакомился во время десятидневного ретрита в Игатпури. Эта часть романа полностью автобиографична и содержит подробное описание моего путешествия в Индию. В то время оно произвело на меня глубочайшее впечатление. Я не могу припомнить ни одной другой поездки, которая бы так ясно сохранилась в моей памяти.

Я хочу растянуть удовольствие и перед сном читаю только по одной главе. Теперь каждый вечер я с нетерпением жду чтения. Моя стареющая память впервые оборачивается преимуществом: я так мало помню эту книгу, что события каждой главы удивляют и развлекают меня. Мне кажется, что этот роман – неплохое учебное пособие. Оно показывает, как распознать, прояснить и устранить межличностные проблемы членов группы. Насколько я помню, Мэрилин не очень нравилась эта книга из-за акцента на преподавании групповой терапии. Я также припоминаю, что Молин Лесц, мой хороший друг и соавтор пятого и шестого изданий учебника по групповой терапии, руководила инсценировкой этой конкретной терапевтической группы с моим сыном Беном и другими членами его актерской труппы на ежегодном собрании Американской ассоциации групповой терапии. Какое это было восхитительное представление!

Продолжая вечернее чтение, я с изумлением обнаруживаю на странице 285 следующие исповедальные строки. Они принадлежат Джулиусу, руководителю группы, который обращается к своим пациентам:

Я знал Мириам со школы, мы поженились, когда я был студентом. Десять лет назад она погибла в автомобильной катастрофе в Мехико. Я очень страдал – по правде говоря, я от этого так и не оправился. Так вот, тогда я неожиданно стал замечать, что мои страдания принимают весьма странную форму: я вдруг почувствовал необычайный прилив сексуальности. Тогда я еще не знал, что повышенная сексуальность – довольно частая реакция на смерть: с тех пор я встречал немало людей, которые, пережив трагедию, становились возбудимее. У меня были пациенты, пережившие серьезные сердечные приступы; они рассказывали мне, что по дороге в больницу пытались щупать медсестер[36].

Эту книгу я написал почти двадцать лет назад. «Прилив сексуальности» и «возбудимость» полностью совпадают с тем, что я испытал после смерти Мэрилин и что я и мои помощники-исследователи обнаружили после длительных поисков в психотерапевтической литературе. В то время я вел терапевтические группы для пациентов, потерявших супруга; тем не менее, когда пришел мой черед столкнуться с горем и вытекающей из него повышенной сексуальностью, оказалось, что эта книга полностью выветрилась из моей памяти.