Вопрос Времени

– Паршивая собака, – презрительно бросил один из нарушителей, столь же молодой, как Матиас, но явно не столь же умный.

Безопасник, надо отдать должное, промолчал.

К счастью, подобные случаи – единичные. Народ держится напряжённо, но дальше ворчания дело обычно не заходит – людям хватает ума не пускать в ход кулаки. По мнению Хадебе, рабочие просто маются от безделья – заняться в недостроенном комплексе почти нечем. Скромный набор развлечений удовлетворит разве что пуританина, а теневой сектор ещё не народился – за прошедшие с момента высадки несколько дней, да ещё в таких обстоятельствах, не освоится даже самый расторопный делец.

Тут и там Хадебе натыкался на посты службы безопасности. Администрация перекрыла большую часть комплекса; возле дверей с надписью «только для авторизованного персонала» неизменно дежурит пара «кепок» с оружием наперевес.

Жилой комплекс, где обустроился Хадебе, выстроен неподалёку от холла. Три этажа с сотнями похожих как близнецы номеров, один из которых на несколько лет стал для Хадебе домом. «Пайк» строится на поверхности – бурить почти целиком состоящую из металла Психею выйдет слишком дорого, – однако ряды нор вызывают у Хадебе стойкие ассоциации с шахтными лавами.

Дом, милый дом… Лестница – пользоваться лифтами Хадебе избегает – привела на второй этаж. Номера тянутся по периметру, в центре – небольшая площадь, эдакий внутренний двор жителей космоса. Группа мужчин за круглым столиком режется в карты, рядом, на скамьях, уткнулась в терминалы молодёжь. В небольшом закутке, прямо под знаком «не курить» дымит какая-то девица, в воздухе плывёт запах табака. Натужно взвыла система вентиляции – Хадебе ощутил лёгкий ветерок.

Дом встретил гостеприимной трелью. В ноздри ударил запах велда – небольшое напоминание о родной земле Хадебе. От аромата трав закружилась голова.

Хадебе прошёл к кухонному уголку, поставил чайник. В холодильнике нашёлся брикет с надписью «картофельный пирог». Хадебе усмехнулся: до картофельного пирога этой снеди – как потолочной лампе до Солнца. Выбирать, впрочем, не приходится: на безрыбье и рак рыба.

Из горлышка чайника повалил пар. Хадебе поспешно сунул брикет в микроволновку, вытащил керамическую чашку – ещё один артефакт из родных мест. В выдвижном ящике покоится огромная коллекция чаёв; Хадебе остановил выбор на классическом «Эрл Грей». Взяв тарелку и чашку, устроился ужинать.

С трапезой покончил быстро – пресный «пирог» к наслаждению пищей отнюдь не располагает. Другое дело – чай. Отец с малых лет внушил Хадебе любовь к этому напитку; день без пяти-шести чашек – не день.

Хадебе включил новости. Квантовую связь настроили буквально вчера – теперь всё население комплекса наслаждается безлаговым доступом в экстранет.

Миловидная блондинка пересказывает обычный набор сюжетов: волнения в Сьерра-Леоне, очередной саммит ООН по вопросам утилизации космического мусора, изучение Проксимы b – ближайшей экзопланеты.

– До прибытия на Проксиму b осталось около восьми лет, – мягкий, мелодичный голос льётся прямо в уши. – Когда зонды достигнут цели, мы наконец узнаем, может ли человечество рассчитывать на новый дом без технологий терраформирования…

– Говорящие головы, – пробурчал Хадебе.

Он потянулся к терминалу – выключить дисплей. Рука задела чашку, та покатилась со стола, попутно залив поверхность остатками чая. Хадебе зашипел – горячий напиток обжёг руку.

Чашка упала на прорезиненную поверхность пола, пружинисто подпрыгнула и остановилась. У Хадебе вырвался вздох облегчения.

После непродолжительной уборки он решил, что сидеть дома – скучно. Заботливые архитекторы возвели в комплексе оранжерею, по счастью, открытую для посещения. Вечерний моцион среди пышной зелени? Почему бы и нет?

В приглушённом вечернем свете комплекс выглядит иначе. Мягкие тени и отсутствие людей – большинство разбрелись по домам или немногочисленным забегаловкам – добавляют серым коридорам уюта, а слабое жёлтое свечение – тепла.