Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств

Напомню: и сама эта трансформация, и изменённое состояние, о котором идёт речь, плохо фиксируются конвенциональной социальной наукой, ориентированной на один определённый хронотип, с которым она к тому же не всегда в ладах. Получается, что с точки зрения временной организации и ориентации современной науки К-структуры действуют в некой «чёрной дыре», недоступной для внешнего конвенционального наблюдателя. Дело обстоит не просто так, что у нынешней науки нет средств анализа К-структур самих по себе, т. е. в статике; у неё нет средств анализа хронотипа, в котором действуют и который создают К-структуры, т. е. в динамике. Конспирология, следовательно, требует иной философии времени, чем социология, политология и экономика как по отдельности, так и вместе взятые, и иной философии истории, ориентированной не столько на систему, сколько на субъекта, не столько на социально-эволюционный, сколько на проектно-исторический тип развития. Таким образом, конспирология выявляет, во-первых, скрытые системные закономерности; во-вторых, субъектную (проектно-творческую) составляющую исторического процесса. В известном смысле как в плане теории, так и в плане изучения конкретики последних 150 лет и прогнозирования ближайших 20–25 конспирология для нас, перефразируя классика, является важнейшим из искусств (научных).

В истории, однако, есть такие структуры, которые в силу своих субъектных характеристик ведут себя в своём нормальном состоянии во многом как К-структуры, не будучи ими, обладают серьёзными конспирологическими аспектами, а потому их изучение в конспирологическом плане способно пролить не просто дополнительный, но весьма существенный свет на их историю. Я имею в виду такой субъект, как русская власть и его (её) структуры, будь то самодержавные, революционные или коммунистические, и русскую историю – штучку весьма и весьма конспирологическую, о причинах чего мы и порассуждаем.

XI

У русской власти несколько особенностей, придающих ей уникальный характер и противопоставляющих её власти как на Западе, так и на Востоке. Эта власть автосубъектна, надзаконна и слабоинституциализирована, т. е. действует не столько с помощью институтов, сколько с помощью чрезвычайных органов различного типа; более того, русская власть появилась на свет, во-первых, благодаря чрезвычайным обстоятельствам; во-вторых, с помощью чрезвычайного органа – опричнины. Но обо всём по порядку.

Русская власть в том виде, в каком она возникла в середине XVI в. и дожила до наших дней, – власть надзаконная, экстралегальная. Даже нынешняя, постсоветская ослабленная как внутренними, так и внешними факторами власть, сохраняет родовые черты. В каком органе фактически концентрируется власть в РФ? Правильно – в Администрации Президента, причём полнота и масштаб её власти таковы, что её нередко сравнивают с ЦК КПСС, кстати, и здание она занимает то же. Говорится ли что-нибудь в Конституции РФ об этом органе? Нет, не говорится. В результате мы имеем ситуацию, когда технический, не прописанный в Конституции, а следовательно, вне – и надконституционный орган является главной властной структурой страны.

Что говорилось в Конституции СССР о КПСС и её ЦК? О ЦК – вообще ничего. О ВКП(б) в Конституции СССР 1936 г. (в ст. 126, гл. X «Основные права и обязанности граждан») говорилось лишь, что это передовой отряд трудящихся, в который они добровольно объединяются, и что компартия – «ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Совершенно ясно, что здесь никакими юридическими формулировками не пахнет. В Конституции СССР 1977 г. (в ст. 6 гл. I «Политическая система» I раздела «Основы общественного строя и политики СССР») был сделан шаг вперёд. КПСС названа «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Формально роль и место КПСС здесь подняты по сравнению с Конституцией 1936 г.: из гл. X КПСС «переехала» в гл. I, ей придан политический характер. Однако по сути те, кто готовил «брежневскую» Конституцию, загнали себя и КПСС в логическую ловушку – «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Попытка политизировать КПСС (в Конституции 1936 г. об этом речи не шло), представив его ядром (т. е. элементом) некой политической системы, проваливается, поскольку никакой внепартийной политической системы в СССР не было и быть не могло. А то, что КПСС – ядро всех государственных и общественных организаций, так эта формулировка из уставов КПСС, в которых, в отличие от Конституции, она дана в развёрнутом и детализированном виде. Но дело не только в этом. Статья 6 – это всего лишь общая декларация, но никак не юридическая формулировка, фиксирующая статус юридического лица. КПСС вообще не была юридическим лицом, то была внелегальная, надлегальная организация.