Вопросы и ответы

⁴¹⁷ Как показывает зачин главы, в ней речь идет о грехе злословия (Katalal(a). На него обращалось внимание уже в первохристианской письменности (например, в одной из частей «Пастыря Ермы», носящей название «Заповеди» (III, 2), данный грех категорически осуждается). Сам преп. Анастасий в одной из своих проповедей на сей счет говорит: «Но мы почти ничего не знаем о себе и обольщаемся. И если бы только одно это, меньшим было бы зло: но и друг с другом мы враждуем, бранимся, друг другу строим козни и завидуем, клевещем и насмехаемся, и никто из нас не задумывается о своих грехах, никто не заботится о своем бремени, но прегрешения ближнего нашего мы рассматриваем со всей тщательностью; до шеи мы полны грязи, и никак об этом мы не печемся. Вплоть до старости мы радеем о других, но свое собственное зло даже в самой старости не исследуем. Мельчайшие недостатки братьев наших мы видим, а бревна в своем глазу не замечаем. Мы сгибаемся до конца под бременем своих грехов, а занимаемся недостатками других и никого не стыдимся, никого не щадим, никого не боимся, но всех угрызаем, всех пожираем: малых и великих, виновных и невиновных, священников и учителей наших, наставников, увещателей и назидателей. А потому гнев Божий приходит на нас, потому мы подвергаемся наказанию и предаемся всяким скорбям и обстояниям из-за одержащего нас окаменения» (Преп. Анастасий Синаит. Слово о Святом Собрании // Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. С. 304–305).

⁴¹⁸ Об Оренте (или Орентии) сохранилось одно повествование у блж. Иоанна Мосха, где говорится, что этот подвижник пришел однажды в храм в вывернутой наизнанку одежде (то есть шерстью наружу. Когда его стали упрекать за такой вид, он ответил: «Вы извратили Синай, и никто вам ничего не говорит, а меня укоряете за то, что я выворотил одежду? Подите и исправьте то, что вы извратили, – и я исправлю то, что я извратил» (Блж. Иоанн Мосх. Луг духовный. 126 // Луг духовный. Творение блаженнаго Иоанна Мосха. С. 151).

⁴¹⁹ Так мы понимаем слово paxpikla. Патрикий (патриций) в Византии был «высший, а затем высокий титул первого ранга, дававший право присутствовать на заседаниях синклита и занимать самые ответственные, важнейшие посты. Введен императором Константином Великим (306–337). До 537 г. титул патрикия жаловался лишь консулам и префектам претория. В IX–X вв. занимал пятое место в числе титулов первого ранга и жаловался полководцам и высшим чиновникам» (Византийский словарь. Т. 2. СПб., 2011. С. 177).

⁴²⁰ Вероятно, это связано с тем, что древние подвижники старались не общаться с женщинами.

⁴²¹ Это повествование почти полностью вошло в кн.: Подвижники благочестия, процветавшие на Синайской горе и ее окрестностях. С. 109–110.

⁴²² Вероятно, глава синайских иереев.

⁴²³ Это обращение (κυρι ο μεγας) применялось в ту эпоху к епископам.

⁴²⁴ Хартуларий – «сравнительно высокий византийский титул и одновременно чин, в частности, офицера, в чьем ведении были списки воинов (стратиотов) фемы, или тагмы. В фемном войске хартуларий был третьим по званию командиром после стратига и топотирита, командовал половиной войсковых подразделений. Хартулариями также называли управляющих отдельными областями дукатов в византийской Италии. В отсутствии дуксов хартуларии могли исполнять их обязанности» (Византийский словарь. Т. 2. С. 466–467).

⁴²⁵ Почти вся эта глава, приписываемая (как и некоторые другие) некоему монаху Синхрону, вошла в кн.: Подвижники благочестия, процветавшие на Синайской горе… С. 106–107.

⁴²⁶ Данное высказывание показывает, что духовным отцом и наставником преп. Анастасия являлся преп. Епифаний Затворник, бывший другом Стефана Византийца.

⁴²⁷ Это повествование также частично и не в корректном виде вошло в указанную книгу: Подвижники благочестия. С. 107.

⁴²⁸ Вероятно, об этой пустыне идет речь у преп. Иоанна Лествичника, который, рассказывая о подвижнике Стефане, жившем на Синае, говорит: «Потом сей достохвальный муж принял намерение действительнейшего, суровейшего и строжайшего покаяния и удалился в местопребывание отшельников, называемое Сиддин, и там провел несколько лет самой строгой и суровой жизни; ибо то место было лишено всякого утешения и удалено было от всякого пути человеческого, так как находилось на расстоянии семидесяти поприщ от селений» (Преп. Иоанн Лествичник. Райская лествица. 7, 50 // Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. С. 180).

⁴²⁹ Такой переход на первое лицо вызывает предположение, что преп. Анастасий был непосредственным участником этого события.

⁴³⁰ Это место упоминается выше (см. I, 11). Констатированое здесь наличие садика (κηπίον) предполагает, что подвижники, обитающие в этой пустыне, могли позволить себе роскошь употреблять в пищу фрукты (финики?) и овощи.