Вопросы цены и стоимости

— Августин, отпусти, — немного нервный смешок отрезвил взбудораженного своим открытием поэта, и он почел за благо аккуратно поставить юношу на ноги, чуть придерживая на всякий случай.

— Густо, — Равиль искренне улыбался, тронутый его порывом: кажется, испуганный Густо был готов тащить его на край света и дальше, — я не принцесса, и за мной не гонятся стаи драконов! И врач сказал, что все в порядке. Просто ты спросил, куда бы я хотел пойти, и я задумался. Не знаю подходящих мест.

— Ты так хочешь прогуляться? — беспомощно переспросил Августин, глядя на объект своей неожиданной страсти несчастными глазами.

— Подумай сам, — Равиль очень не хотел обижать своего негаданного утешителя, — я неделю провалялся в кровати, город не видел давно, да и знаю его не очень хорошо. Порт, склады, конторы, церковь…

Юноша оборвал себя, будто о чем-то вспомнив.

— Мне зайти надо к одному человеку.

И быстро зашагал по улице, менестрелю осталось только последовать за ним, и адрес оказался на удивление недалек.

— Мэтр Барро дома? — учтиво поинтересовалось рыжее загадочное наваждение у распахнувшей дверь тетки. Августина едва не впечатало в противоположную стену от названного имени.

— Дома, — ворчливо отозвалась женщина, мотнув белоснежным чепцом. — Во дворе.

Дорогу указывать не пришлось, юноша уверенно нырнул в проем между домами, напрочь забыв о следующем за ним Августине.

Что-то чинивший палач при виде гостя, даже не поднялся с колоды, но явно узнал. Окинул тяжелым испытующим взглядом и вместо приветствия сухо признал:

— Не впрок пошло тебе мое мастерство.

— Не впрок, — легко и спокойно согласился Равиль, заставив содрогнуться своего добровольного провожатого. — Но оно того стоило.

Отстегнул от пояса вычурно расшитый кошель и положил на рабочий стол:

— Здесь долг. Я не считал, но должно хватить…

Черные, страшные глаза с костистого, почти уродливого лица смотрели долго и внимательно, наконец озвучив вердикт:

— В церковь отдай, сиротам.

— Сами и отдайте.

— Гордый… — с улыбкой протянул городской палач. — Ну, ступай с Богом, мы с тобой давно в расчете.

* * *

Ну вот и все! Finita la кomedia, поклон и сальто Арлекина, Пьеро смывает слезы, а Коломбина удаляется с «тяжелым кошельком», — мысленно усмехнулся Равиль, взглянув на перекошенного музыканта. Встреча с городским палачом подействовала на чувствительное дитя муз, как ведро ледяной воды за шиворот, заставив вопростить: не многовато ли страшных тайн на одного маленького бедного человечка! Даже на двоих.

И действительно, так уж ли нужно в них соваться… Ради чего? Ради прекрасных серых глаз — и мальчика?! Хотя глаза в самом деле прекрасные.

А сейчас эти глаза смотрели на замешкавшегося поэта с таким невыносимым пониманием, — что несчастного Августина буквально затошнило. От себя. Как будто «мальчик» ничего другого и не ожидал. Все понимал, все оправдывал… Не надеялся, — знал.

Страшно… На самом деле. Будто в бездну инферно глянул.

Густо вдруг передернуло до глубины существа, до самого нутра: вот оно как, по чистоте душевной настырно лез, куда не просят, а только открылось нечто большее — в кусты? Вздыхать по страдальцу — пожалуйте, а большее стерпеть — боязно стало?!

Даже не правду, тень ее, и так ли нужна тебе та самая правда: Августин натянуто улыбнулся юноше и услышал чистый тихий голос:

— Знаешь, я устал. Отложим прогулку?

Холодок пробежал по спине, обдал до кончиков пальцев: вот теперь и ты понимаешь, что такое трусость, сударь Густо…

— Если устал, конечно отложим, — послушно согласился молодой человек.

И — как в омут:

— Я тебя провожу до дома! — потому что если не сейчас, то больше никогда!

— Провожай… — мрачно уронил Равиль.

И на том спасибо! Сам виноват.

По улочке они снова шли рядом, а третьим спутником шло молчание. Августин не выдержал первым — да что ему такое померещилось! От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Поговорка недаром придумана, а Равиль еще и еврей, и вообще с Востока… Кто там знает, как могло сложиться со всеми его секретами. Не суди, в Писании сказано, тем более не суди поспешно!

— Ангел мой… загадочный, — молодой человек улыбнулся почти естественно, заступая дорогу перед рыжиком, напряженным и собранным, будто перед прыжком в прорубь, — завтра сходим. Я очень хорошие места знаю и все тебе покажу… Ни один лекарь не придерется к впечатлениям!

От того, что решали сейчас сосредоточенно смотревшие на него в упор темные глаза на бледном личике, было как-то до оторопи жутко. Остро и все же сладко… Невероятно как-то.

— Давно в городе не был?.. — не зная как выбраться из щекотливого положения, потерянный Августин снова перешел на шаг, и сразу в ногу. — А сколько тебе лет вообще?

Какой вопрос может быть безобиднее — не девушка же все-таки, — и больше говорить о внимании!

— Будет двадцать, — все так же мертво отозвался Равиль, старательно рассматривая каждый булыжник на мостовой.

— Странно, да, — еще более ненатурально восхитился Густо, — я тебя всего на год старше…

— Да, забавно, — погребальным тоном согласился юноша, но следующий вопрос его немного встряхнул.