Вопросы цены и стоимости

— Я думаю, что мы узнали уже достаточно, и был признателен, если бы вы избавили нас от присутствия этого… — он брезгливо покривил губы, удачно скрывая торжество, — юноши!

Так же молча, не поднимая головы и не глядя вокруг, Равиль подчинился потянувшему его за рукав Ташу. В спину неслись возмущенные реплики о том, что его следует немедленно водворить в тюрьму, и нелестные комментарии относительно судейских, светских властей и христиан в целом, поддерживаемые мнением, что не стоит выносить сор из избы, то есть общины. Равиль не протестовал, и мысли о побеге не возникло: то, что надеяться ему не на что, он знал задолго до этого момента…

Оказавшись на улице, новый хозяин, тоже довольный успешным окончанием предприятия, весело заметил:

— А вы с этой банкиршей похожи, золотко!

У юноши вырвался придушенный всхлип, он покачнулся, но жесткие пальцы по-прежнему держали крепко.

— Не переживай, рыженький! Ты принес мне неплохое состояние…

В тот же день они возвращались в Тулузу.

Часть пятая

Гремевшая на весь город свадьба, была торжественной и пышной! Старший Кер словно на показ демонстрировал свою непотопляемость и презрение ко всяческим козням, которые не так давно серьезно пошатнули его положение. Мать жениха радовалась, что помимо материальных выгод от брака, которые — увы — нынче ставятся во главу угла, дети сами выбрали такой удел, как венец, к тому же уже знала главный секрет молодых, заключавшихся в том, что скоро Мадлена Кер станет бабушкой. Жених просто сиял, стоя у алтаря со своей молодой женой, которая изредка поглядывала в сторону довольной свекрови… а будущая невестка держала себя гордо: она не хлыщиха какая-нибудь, вроде дражайшей свояченицы! Помимо претензий, надо честь блюсти и ум иметь!

Свадьба гуляла богато, вольно, хотя гостей было столько, что казалось не только яблоку упасть некуда, а горчичному семени! Никакой грусти и печали не было там места, и увидев одного из гостей, Ожье вовсе расцвел редкой для него особенно в последнее время, искренней и чистой улыбкой без какого-нибудь подтекста или ехидства.

— Вот так встреча, малыш! Кого не думал увидеть!

Темноволосый молодой человек обернулся на оклик, и пронзительно синие глаза тут же осветила ответная улыбка.

— Мэтр Грие!

— У, как официально! Совсем загордился, соловей ты наш аравийский! — разжав железные объятья, мужчина лукаво поинтересовался. — Лекарь твой не заревнует? Сомневаюсь, что он тебя одного за моря отпустил… ох, рисковые вы!

Чуть покраснев, Айсен рассмеялся и покачал головой.

— Такой повод нельзя пропустить! А я же мертв, за полтора года даже лицо забыли наверняка.

— Хорошо выглядишь для покойника! Действительно не узнать, как похорошел, — хохотнул Ожье и легонько поддел его за подбородок. — Лицо, может, и забыли, котенок, а твои глаза не забудешь! Песни — тем более! Сыграешь?

— Попозже, — охотно согласился смутившийся молодой человек, пока они все дальше отходили от света и толпы к прохладе палисадника.

Мужчина смотрел на него с задумчивой улыбкой, слова сорвались сами собой:

— Ты ведь весь светишься от счастья, маленький…

— Я счастлив, — просто ответил Айсен.

— Ну и слава Богу! — Ожье немедленно свел болезненный когда-то вопрос к шутке. — Давно пора было, а то я уж думал, и правда тебя похищать придется… Запросто бы не отпустил ни за что, глядишь, покусал бы тогда славный доктор себе локти!

Юноша рассмеялся снова, легко и свободно, и внезапно остановившись, окинул своего собеседника пытливым взглядом:

— А вы?

— Что?

Айсен серьезно и вдумчиво посмотрел на мужчину, тихо заметив:

— Что случилось с вами, вы не выглядите счастливым… Простите! — он тут же смущенно отступил.

— Что ты, котенок! — вполне естественно удивился и возмутился Ожье. — Мне на жизнь жаловаться грех! Сыновья недавно родились…

— Поздравляю, — синие глаза тронула тень: человек, сам испытавший сильную боль, легко узнает ее в других.

Но лезть в душу с расспросами, ковыряясь в ранах, не всем доставляет удовольствие, а неловкий момент вовремя прервали:

— Все хорошо, любимый?

Руки бережно легли на плечи юноши, окутывая теплом присутствия, близости, поддержки и заботы. Грие досталось ровное приветствие и лишь малая толика неприязни во взгляде, — Ожье хмыкнул про себя: злопамятный вы человек, господин лекарь Фейран! Ну да с вами нам детей не крестить, главное, что мальчик радуется. Синие глаза мягко светились, утонув в зеленовато-ореховых.

Не просто радуется! Какими словами удалось бы выразить очевидную и неразрывную связь между этими двумя? Передать едва уловимое бессознательное движение, которым Айсен подался к обнявшему его любимому — не ища защиты, не укрываясь от угрозы или неловкости, только лишь из желания быть еще ближе… Описать, как узкие красивые ладони хирурга лелеют безмятежно покоящиеся в них тонкие пальцы юноши, тихонько поглаживая их подушечками, хотя любовники сейчас даже не смотрят друг на друга, занятые каждый своим разговором. А песня? Как можно слушать ее и сохранить сердце целым?!