Вопросы

Доктор больше не спрашивал больше ни о чем, но и не уходил. Просто сидел рядом и смотрел за окно. Таня видела, что его растерянное лицо кажется старше, а на самом деле ему, может, нет и сорока. Вдруг он снял свою смешную шапочку и обнажил бритую голову. Только теперь она заметила, как тихо и спокойно вокруг, и как он скромен в своих расспросах.

– Я помню, как села в поезд, – сказала она. – И как пересела на какой-то станции. Я не знала, куда еду. Чувствовала только одно – свою смерть. Она была вполне осязаемой. Я помню, как вы спасали меня. Как женщина говорила о Масленице, а вы – о своей совести… А потом я провалилась куда-то и очнулась в этой палате. Я не видела ни тоннеля, ни света вдали, ни Выготцева, ни синих глаз, которые бы меня влекли вперед. Я ничего не видела. Я просто очнулась здесь…

– Это я распорядился перенести вашу кровать сюда, чтобы вас меньше тревожили, – кивнул доктор, по-прежнему не задавая лишних вопросов.

– Меня никто не искал? – спросила Таня.

– Нет.

– А где мой мобильный?

– Его не было. Наверное, украли в поезде, – виновато сказал он.

Она помолчала, вспоминая свое ночное путешествие.

– Зря вы старались, доктор...

– Я понял, что вы доводили себя очень долго. Организм отказывался бороться за жизнь, но, что бы ни привело к этому, ваши лучшие годы еще впереди и ничего не потеряно.

– Вы ничего не знаете, – Таня отвернулась.

Доктор взглянул на ее искалеченную худую руку и на серьги с бриллиантами в ее ушах. Снова поймал себя на том, что не может подняться и уйти, хотя его смена давно закончилась.

Появление Тани всколыхнуло привычную жизнь. Показалось, что в его скучный мир влетела удивительная птица, и, несмотря на то, что ее крылья искалечены, чудесное сияние перьев озарило все причудливым светом. В этом свете совсем другой казалась обычная обстановка. Он смотрел на окружающие его вещи словно впервые – взглядом постороннего человека, и находил их нелепыми. Печать на краю занавески, пыльные швабры в углу комнаты, – все заставляло его смущенно улыбаться.

Он не знал ничего о ней, но вдруг понял, что и о себе – тоже ничего не знает, а иначе сумел бы объяснить себе, что заставляет его сидеть у ее постели.

Девушка больше не плакала. Лежала молча, закрыв глаза. И ему и в голову не приходило расспрашивать ее о документах и домашнем адресе.

– Таня, я оставлю вас, – решился, наконец. – В коридоре – дежурная, если что – зовите. Завтра утром… навещу. Набирайтесь сил, отдыхайте. Вас никто не потревожит.

Она кивнула, не открывая глаз. Он вышел. Прислонился спиной к двери палаты и приложил руку ко лбу.

15. ЗАЧЕМ ЛЮДИ КОЛЕСЯТ ПО ГОРОДАМ?

         Зима, наконец, стала отступать. Снег, успевший занести «Фортуну», сделался сырым и рыхлым, небо поголубело, потом – взлетело ввысь над побережьем, и проглянуло солнце. Уже на следующий день под ногами и колесами машин захлюпало.

Руст колесил по городу, нырял в разные бары, потом снова всплывал на поверхность и понимал только одно: путь в «Фортуну» для него закрыт, по крайней мере – до тех пор, пока он не соберет нужную информацию. Но, уйдя с головой в поиски пропавшей Тани, он не обнаружил ничего такого, что можно было бы представить Риге в качестве результата своей работы. Результата не было.

Смол так и не выдвинул условий. Одна из бригад Риги была разбита в столице, то есть передел шел своим ходом – вне зависимости от присутствия или отсутствия Таня в «Фортуне».

Руст вдруг подумал о том, что она могла просто уехать – сбежать от Риги. Просто сбежать из города. Хотя для Тани это не очень просто: ее знают. Документы она оставила в отеле. Взять такси – практически без денег – тоже не смогла бы.

Но с другой стороны – ничего невозможного нет. В таком случае, у нее был только один путь… 

Рассуждая подобным образом, Руст допускал ту же ошибку, что и Рига до этого. И тот, и другой, стремясь к простому решению, позабыли, что путь ветра непредсказуем и что пути Господни неисповедимы. И что все проходит, и что нет ничего постоянного, и что именно это непостоянство жизни и делает ее прекрасной. Оба привыкли к распорядку «Фортуны» и четкой структурированности сети и принять что-то другое были не в силах. Поэтому Руст почти без колебаний набрал номер Дима и спросил:

– Как ты?

Дим расхохотался.

– В последнее время вы стали очень часто интересоваться моими делами. Я – прекрасно! У меня все отлично! А вот вы – вы оба – оказались очень плохими хозяевами моего имущества! Теперь вы теряете все! Вы теряете! Теряете!

– Что?! – опешил Руст.

– Где Таня? – вдруг спросил Дим.

– Не знаю. Никто не знает. Она исчезла.

– Она исчезла! У вас снова война! С кем на этот раз? Со Смолом? А моя сеть обвисает в воздухе, как размокшая паутина! Вы ничтожны! Вы ни к чему не способны! Вы оказались не в силах даже удержать то, что я вам оставил!

– Дим…

– Да, я уехал. Допустим даже, я уехал, чтобы завязать, – продолжал он. – Допустим, я нашел здесь простую работу и женился на Милене. Разве вы оставили меня в покое?! Вы звоните мне каждый день и интересуетесь, как мои дела! Разве вы даете мне забыть о «Фортуне»?!