Вопросы

Это был абсолютно другой человек. Совершенно не такой, к каким она привыкла в «Фортуне». Его черты и жесты даже в печали сохраняли спокойную уравновешенность. Может, это была профессиональная черта –здравая рассудительность в любой ситуации, при любых обстоятельствах: доктор не мог себе позволить впадать в панику и биться в истериках. И в то же время Таня помнила, в какой панике и каких истериках решали судьбы других людей ее мужчины, способные без лишних рассуждений отнять жизнь у того, кто попадался им под горячую руку.

И, словно продолжая ее мысли, из коридора донесся шум.  

– Туда нельзя, молодой человек! – взвизгнула дежурная.

– Сиди тихо! – прикрикнул мужчина.

– Я же говорю вам…

Донеслась ругань. Шаги затопали по коридору.

– Это за мной! – вскрикнула Таня, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

Виктор вскочил на ноги.

– Куда вы?! Молодой человек! – продолжала вопить в коридоре медсестра. – Вы бандит какой-то!

И в тот же миг дверь распахнулась, и в палату вошел Руст. Он был один. Обвел взглядом присутствующих и шагнул к постели Тани. Медсестра замерла в дверях.

Руст качнулся в сторону кровати и упал на колени.  

– Вот я и нашел тебя, Таня…

17. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ?

         Сказать, что у Дима созрел какой-то более или менее четкий план – явное преувеличение. Вдруг он обнаружил себя раскинувшимся в кресле трансокеанского лайнера и заказывающим коньяк. Стюардесса улыбнулась –  сработали обычные механизмы. «Если я предложу ей выйти со мной в туалет, она не откажется», – отметил про себя Дим.

         Потом стал думать, стоит ли предлагать ей это. Вчера, с Миленой, ему так и не удалось дойти до финала привычной истории, значит, не все механизмы работали по-прежнему слаженно. Какие-то связи распались, простое удовольствие сделалось труднодостижимым. А если так сложно – зачем тогда? Он снова присмотрелся к фигуре стюардессы: высокая, длинноногая, с худым задом, чем-то похожая на Милену, чем-то – на Лину, чем-то – на прочих проституток. Обычная.

         Нельзя сказать, чтобы Дим думал о Тане постоянно. Но иногда – неожиданно – пронзала словно иглой какая-нибудь странная мысль: например, с кем она сейчас, где, как она живет, что делает именно в этот момент. И эти мысли вмиг разрушали все, что Дим пытался выстроить в своем сознании за день – стирали все, что не было связано с ней.

И сейчас его сознание, установив, что стюардесса с бейджем «Надин» ничем даже отдаленно не похожа на Таню, мгновенно стерло ее из его восприятия. Надин, устремив на него еще один пытливый взгляд, сообразила, что больше не интересна, и отошла от его кресла.

Возвращаясь в «Фортуну», Дим не только понимал, что может не найти там Тани, но был готов даже к тому, что может вообще не застать ее в живых. Война со Смолом не могла обойтись без жертв. И все-таки он возвращался.

Вдали от «Фортуны» у него была возможность жить жизнью праведника. А была возможность создавать новую сеть. Узнавая Дима, многие обращались к нему с вполне определенным желанием – купить. Его мозги машинально просчитали возможные затраты и прибыли от организации сети. Сначала, несомненно, он ограничился бы сетью для эмигрантов, а потом, сделав ее конкурентной, мог бы поспорить со всей австралийской сетью. Дим прикинул все это – на автопилоте – и остановился. Зачем?

Зачем? И сюда, и через океаны и континенты, тянутся за ним нити «Фортуны». Строить новую «Фортуну»? Зачем?

Что дала ему сеть? Деньги и славу короля? А что отняла? Нет счета тому, сколько отняла у него сеть и растворила в своей кислоте: друга, чувство, будущее с Таней, его детей, его легкое дыхание, его спокойный сон, его сердце. Человек, управляющий сетью, не должен иметь сердца, только тогда он будет неуязвимым. Сеть сама способна отнять у своего хозяина все, что делает его живым. Иначе – система не будет в безопасности, она всегда будет под угрозой.

Уйдя из сети, он не порвал всех нитей. И за тридевять земель от «Фортуны» наконец понял, что вне структуры для него не будет жизни. Не будет никакой другой жизни, куда бы он ни уехал и сколько бы ни пытался начать все заново, по одной простой причине – его сердце отнято и уничтожено. А без сердца… ничего не может начаться – ни в одной стороне света, ни на одном континенте.

И как только Дим это понял, он удивился тому, что был так долго слеп и не замечал простых вещей, продолжая жить по правилам обычных смертных: добивался любви Тани, переживал о Риге, мечтал о семейном счастье. Зачем? Для чего было пытаться прикладывать к своей жизни общие шаблоны? Для чего было обманывать себя и врать Тане? И вспомнился Джин – великий мастер своего дела и очень ловкий наркоделец, предупреждавший его о магнетическом воздействии сети.

Первый передел, второй, третий – это не эксцессы. Это ритм сети. Это ее пульс. Рига тоже надеялся, что сеть оставит ему сердце и свободу. Но и Рига все потерял. Все – и  очень быстро.