Вор (ЛП)

Я хотел сказать ей, чтобы она держалась подальше от этого дела. Держалась подальше от него. Хотел схватить ее за черные, шелковистые волосы и укрыть в своих объятьях. К началу рекламы во рту пересохло.

Тогда я осознал, что они показали фотографию Лауры, назвав её одной из его первых жертв. Добсона/Дэвона...

«Забудь об этом», — подумал я. Она была под кайфом. Может быть, она неправильно назвала имя. Может, в новостях ошиблись. Может, она запрыгнула в поезд Добсона, потому что хотела прокатиться. В колледже она желала стать частью чего-то, быть одной из восьми детей. Может быть, она нашла семью в лице запуганных жертв Добсона.

Черт, если бы я не западал на странных женщин...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Настоящее

— Где мы? — Кэмми выпрямляется на сидении и трет глаза.

— В Нэйплс, — я еду по оживленной улице, и она в тревоге оглядывается по сторонам.

— Дрейк, какого черта?

Оливия, которая молчала всю дорогу, безразлично смотрит в окно. Я волнуюсь за неё. Она ни разу не спросила, куда мы едем. Либо она мне доверяет, либо ей все равно. Оба варианта меня устраивают.

Дорога уходит в сторону, и я сворачиваю на узкую улочку. Здесь дома расположены на приличном расстоянии друг от друга. Десять из них стоят на берегу озера, окруженные пятью акрами земли (Прим. Примерно 2 гектара). Ближайший сосед владеет лошадьми. Я вижу, как они пасутся за белым забором. Когда мы проезжаем мимо, Оливия наклоняет голову, чтобы получше их рассмотреть.

Я улыбаюсь про себя. Значит, она не совсем выпала из реальности.

Останавливаюсь рядом с коваными белыми воротами и ищу в бардачке автоматический ключ. Рука касается её колена, отчего она подскакивает.

— Приятно знать, что всё ещё оказываю на тебя такое воздействие, — говорю я, направляя ключ на ворота. Как только они начинают открываться, она ударяет меня в грудь.

Но прежде, чем она успевает убрать руку, я хватаю её и прижимаю к сердцу. Она не сопротивляется.

Кэмми посапывает на заднем сидении, и я отпускаю её.

Подъездная дорожка вымощена кремов-коричневым кирпичом. Мы едем по нему двести ярдов (Прим. Примерно 180 метров), пока не подъезжаем к дому. Я паркую машину, а Оливия наблюдает за моей рукой.

Я смотрю на неё, потом на свою руку. А когда она поднимает глаза, улыбаюсь ей.

— Где мы?

— В Нэйплс, — повторяю, открывая дверь. Я опускаю сидение, давая Кэмми возможность выйти, и обхожу машину, чтобы открыть дверь Оливии.

Она выходит и потягивается, осматривая дом.

Я ожидаю её реакцию.

— Здесь красиво, — говорит она. Я ухмыляюсь, и моё бешено стучащее сердце успокаивается.

— Чей это дом?

— Мой.

Она выгибает брови и идет за мной по ступеням. Дом трехэтажный, с кирпичной башенкой и балкончиком на крыше, откуда открывается восхитительный вид на озеро. Когда мы подходим к входной двери, она вздыхает.

На массивной деревянной двери расположен дверной молоток в форме короны.

Я останавливаюсь у двери и смотрю на неё.

— И твой.

Её ноздри раздуваются, ресницы быстро порхают, а рот изгибается в недовольной гримасе.

Я поворачиваю ключ в замке, и мы входим в дом.

Тут нереально жарко, так что я направляюсь прямо к термостату. Кэмми ругается, и я рад, что они не видят моего лица.

Дом полностью обставлен. Кое-кто приходит раз в месяц, чтобы протереть пыль и почистить бассейн, которым ещё ни разу не пользовались. Я перехожу из комнаты в комнату, чтобы открыть занавески. Девушки следуют за мной.

Когда мы заходим на кухню, Оливия обнимает себя руками и осматривается.

— Нравится? — спрашиваю я, наблюдая за ней.

— Ты сам придумал дизайн, да?

Мне нравится, что она так хорошо меня знает. Моя бывшая жена любила, чтобы все было в современном стиле: безупречная сталь, плитка и стерильно белый цвет. В моем доме всё было в теплых тонах. Кухня в деревенском стиле. Много камня, древесины и меди. Я попросил, чтобы декоратор использовал красный цвет, потому что он напоминает мне об Оливии. У Лии были огненные волосы, у Оливии же огненной была её сущность. Так что я убежден, что для меня красный цвет связан с любовью.

Кэмми бродит по гостиной, затем плюхается на диван и включает телевизор. Мы с Оливией стоим рядом, наблюдая за ней. В моих мыслях она должна была увидеть всё это при совсем других обстоятельствах.

— Хочешь, покажу остальную часть твоего дома?

Она кивает, мы выходим из кухни и идем прямо к винтовой лестнице.

— Лия…

— Нет, — отвечаю я. — Я не хочу разговаривать о Лие.

— Ладно, — говорит она.

— Где Ной?

Она отворачивается.

— Пожалуйста, прекрати меня об этом спрашивать.

— Почему?

— Потому что больно отвечать.

Несколько мгновений я внимательно смотрю на неё, а затем киваю.

— В конце концов, ты всё равно мне об этом расскажешь.

— В конце концов, — она вздыхает. — Это выражение про нас, правда? В конце концов, ты признаешься мне, что на самом деле не терял память. В конце концов, я расскажу, что притворялась, будто не знаю тебя. В конце концов, мы снова будем вместе, разбежимся и опять сойдемся.