— Я еще не дошел до этого, Дворник, — сказал Лобзанг. Он чувствовал, что воздух вокруг становиться холоднее, это означало приближение горного туннеля на другом конце зала.
— К сожалению, в текстах, что есть здесь, ты, скорее всего, этого не найдешь, — сказал Лю-Цзы. — О, ты уже можешь открыть глаза.
Они шли, а Лобзанг продолжал тереть затылок, силясь избавиться от странных мыслей.
А в Зале Мандалы постепенно побледнел и исчез багровый завиток в кружении цвета, что образовался на том месте, куда должен был упасть Лобзанг.
— Это нужное место. Здесь будет храм, предназначенный для сгибания и разгибания времени. Я вижу это.
— А я нет, учитель, — сказал Дурврун.
Мгновен ответил:
— Прямо здесь.
Он протянул руку и она исчезла в пространстве.
— А, — сказал Дурврун. —
Несколько лепестков слетело на голову Мгновена с одного из вишневых деревьев, что росли безо всякого ухода по берегам горных потоков.
— И этот идеальный день будет длиться вечно, — сказал он. — Воздух бодрит, солнце сияет, ручьи несут куски льда. Каждый день в этой долине будет этим совершенным днем.
— Может показаться немного однообразным, учитель, — сказал Дурврун.
— Это потому, что ты не знаешь, как распоряжаться временем, — сказал Мгновен. — Но я научу тебя обращаться с ним так же, как ты обращаешься со своим пальто, носимым, когда необходимо и откинутым, когда ненужно.
— Мне потребуется стирать его? — спросил Дурврун.
Мгновен одарил его долгим взглядом.
— Это была очень глубокая мысль с твоей стороны, Дурврун, или ты просто попытался переиначить метафору довольно глупым образом. Что же это было?
Дурврун уставился на свои ноги. Затем посмотрел на небо. И, наконец, на Мгновена.
— Я думаю, я глуп, учитель.
— Хорошо, — сказал Мгновен. — Весьма удачно, что ты стал моим подмастерьем, потому что если я смогу научить тебя, то смогу научить
Дурврун почувствовал облегчение и поклонился.
— Ты оказываешь мне слишком большую честь, учитель.
— А вот вторая часть моего плана, — сказал Мгновен.
— А, — сказал Дурврун с таким выражением на лице, которое, как он считал, делает его мудрее, хотя, в действительности, оно смотрелось как гримаса человека, вспоминающего болезненный процесс поклона. — План, у которого есть вторая часть всегда хороший план, учитель.
— Найди мне песок всех цветов и ровную скалу. Я покажу тебе способ сделать течение времени видимым.
— Хорошо.
— А вот третья часть моего плана.
— Третья часть, а?