Вор Времени

— Ах, миссис Космополит, — сказал Лю-Цзы, и его глаза затуманились. — Как эта женщина убирала! Если бы она была уборщицей здесь, никому не было бы позволено ходить по полу! Ее дом! Такой удивительный! Дворец! Чистые простыни каждую неделю! А еда? Просто за то что бы попробовать ее Бобы Запеченные на Гренках, человек был готов отдать цикл вселенной!

— Хм, — сказал Лобзанг.

— Три месяца я оставался там и подметал полы в ее доме, как и подобает ученику, а потом вернулся сюда, мой Путь был ясен для меня.

— А эти истории про вас…

— О, это правда. Почти все. Немного преувеличены, но почти полностью правдивы.

— А та, что о цитадели Мунтаб, Паше и рыбной кости?

— О, да.

— Но как вы проникли в крепость, где дюжина тренированных и вооруженных мужчин не могла даже…?

— Я маленький человек с метлой, — просто ответил Лю-Цзы. — Везде бывает грязь, которую нужно убрать. Какой вред от человека с метлой?

— Что? И все?

— Ну, все остальное кулинария, по правде говоря. Паша не был хорошим человеком, но обожал рыбные пироги.

— И ничего из боевых искусств? — спросил Лобзанг.

— О, это всегда последнее. Истории нужны пастыри, а не мясники.

— Вы знаете ойдокинь?

— Просто много заячьих прыжков.

— Шиитакей?

— Если мне захочется опустить руку в горячий песок, я пойду на пляж.

— Упсидази?

— Трата хороших кирпичей.

— Ни кандо?

— Это ты выдумал.

— Тунг-пи?

— Плохой способ подстригать клумбы.

— Дeжa-фу? — на это Лю-Цзы отреагировал поднятием бровей.

— Дeжa-фу? Ты слышал эту сплетню? Ха! Никто из монахов здесь не знает дeжa-фу, — сказал он. — Я бы знал. Послушай, парень, насилие порождает насилие. В самых темных углах достаточно метлы.

— Только в самых темных, да? — сказал Лобзанг, не пытаясь скрыть сарказма.

— О, понятно. Хочешь оказаться со мной лицом к лицу в доджо? Это очень старая истина: когда ученик сможет побить учителя, учителю нечего больше будет сказать ему, потому что кончится его ученичество. Хочешь научиться?

— А! Я знал, что у вас еще есть чему поучиться!

Лю-Цзы поднялся.

— Почему ты? — сказал он. — Почему здесь? Почему сейчас? «Для всего есть время и место». Почему это место и это время? Если я отведу тебя в доджо, ты вернешь то, что украл у меня! Пошли!

Он посмотрел на стол тикового дерева, за которым работал над своими горами.

Маленький совок был на месте.

Несколько вишневых лепестков спланировало на землю.

— Понятно, сказал он. — Ты настолько быстр? Я не заметил тебя.

Лобзанг ничего не сказал.

— Это маленькая и ничего не стоящая вещь, — сказал Лю-Цзы. — Зачем ты взял ее, скажи, пожалуйста?

— Поглядеть, смогу ли я. Мне было скучно.

— А, ну тогда давай посмотрим, сможем ли мы сделать твою жизнь более интересной. Неудивительно, что тебе скучно, если ты умеешь так нарезать время.

Лю-Цзы повертел совок в руках.

— Очень быстр, — сказал он. Он наклонился и сдул лепестки с ледяной шапки крошечной горы. — Ты нарезаешь время быстро, как Десятый Дзинь. В то время как тебя почти не тренировали. Ты, должно быть, был великим вором! А сейчас…о, боги, я должен привести тебя в доджо…

— Нет, не нужно! — сказал Лобзанг, потому что Лю-Цзы вдруг приобрел вид пугающий, оскорбленный и в то же время стал вроде меньше и тоньше.

— Я настаиваю, — сказал старик. — Давай закончим это сейчас. Как было написано: «Нет времени, кроме настоящего», одно из самых сильных высказываний миссис Космополит. — Он вздохнул и посмотрел на гигантскую статую Мгновена.

— Посмотри на него, — сказал он. — Он был совсем мальчишкой, да? Совершенно счастливым нашим мирозданием. Видел прошлое и будущее как одно живое существо, и написал «Книгу Истории», чтобы объяснить, как история должна идти. Нам не представить, что видели его глаза. И он ни разу не поднял на человека руку.

— Послушайте, я действительно не хочу…

— И погляди на другие статуи, — создавалось такое впечатление, будто дворник совершенно забыл о доджо.

Растерянный Лобзанг проследил за его взглядом. На высокой каменной платформе, что тянулась по всей длине сада, стояли сотни небольших статуй, по большей части вырезанных из дерева и выкрашенных в кричащие цвета. Фигуры, у которых было больше глаз, чем ног, хвостов, чем зубов, чудовищный союз кальмара, тигра и птицы, словно бы создатель вселенной вытряхнул то, что у него оставалось из коробки, и соединил вместе. Чудища, раскрашенные в розовый, оранжевый, алый и золотой, глядели ни аллейную дорожку.

— О, дланги,…- начал Лобзанг.

— Демоны? Вот слово для них, — сказал дворник. — Аббат зовет их Врагами Разума. Знаешь, Мгновен посвятил им целый свиток. И он сказал, что эти худшие на свете.

Он указал на маленькую фигуру в сером капюшоне, находящуюся явно не на своем месте среди буйства красок вокруг.

— Выглядит не очень опасно, — сказал Лобзанг. — Послушайте, Дворник, я не хочу идти…

— Вещи, что не выглядят опасными, могут быть очень опасны, — сказал Лю-Цзы. — То, что они не выглядят опасными и делает их таковыми. Как было написано: «Не суди о книжке по обложке».

— Лю-Цзы, я действительно не хочу с вами драться…