Воробей

– В самом деле? Вас уже приглашали в какие-то учебные заведения?

Черт. Я не это имел в виду. Эддисон успокаивающе сжала мое колено под столом, и я решил

солгать. Я признаюсь ей позже, наедине.

Выдавив смешок, я сказал:

– Тренер не любит, чтобы я говорил об этом. Он говорит, что это испортит сезон. Ни один из

представителей не хочет, чтобы услышали другие школы. Уверен, вы понимаете.

Папа Эддисон кивнул.

– Впечатляет. Ты привлек внимание важных лиц. Может быть, школы Десятки?

Мой рот открылся, но я не издал ни звука.

16

–  Роб, оставь мальчика в покое, – вмешалась Бет с противоположного конца стола. – Он

сказал, что не может говорить об этом.

Я послал ей благодарный взгляд.

– Эддисон говорила о Джульярде? – спросила она у меня.

Улыбка расплылась на моем лице. Я посмотрел на Эддисон.

– Да. Я не сомневаюсь, что она поступит.

Эддисон покраснела и посмотрела на свою тарелку.

–  И   я   не   сомневаюсь,   –   Бет   потянулась   к   бокалу.   –   Но   я   сомневаюсь   в   ее   способности

зарабатывать   себе   на   жизнь   танцами.   Может   быть,   ты   сможешь   на   нее   повлиять,   Кайл,   раз

выбираешь колледжи. Как спортсмен, ты знаешь, что нельзя рассчитывать только на свое тело. Ей

стоило бы меньше думать о танцах.

Карие глаза Эддисон вспыхнули.

– Серьезно, мам? Нужно сейчас поднимать эту тему?

– Мы говорим о колледжах, – невинно сказала Бет, – и Джулиард довольно дорогой.

– Я же сказала, что надеюсь на стипендию. Я готова взять кредит.

– Но тебе понадобится поручитель без работы. У нас с отцом нет ...

– Бет.

Все посмотрели на Роберта с его баритоном.

– Достаточно.

Мама Эддисон шумно вздохнула и посмотрела на дочь.

– Я люблю тебя. Я хочу для тебя лучшего.

Плечи Эддисон опустились.

– Ты и раньше так говорила.

В   воздухе   ощущалось   неловкое   напряжение,   у   меня   сжался   желудок.   Я   хотел   схватить

Эддисон и сказать ей, что она может делать все, что ей нравится. Вместо этого я дал еще один

кусочек курицы Сэму, который все это время сидел у моего стула. Я не хотел, чтобы мать Эддисон

думала, что мне не нравится ее кулинария, но у меня пропал аппетит.

Ужин завершился в относительной  тишине. Эддисон встала, чтобы помочь матери убрать

пустые тарелки со стола, оставив меня наедине с отцом. Мои нервы были на пределе, ведь меня

пристально разглядывал такой жуткий мужчина.

Он вытер салфеткой рот и бросил ее на тарелку. Скрестив руки, он отклонился на спинку

стула.

–  Итак,   Кайл.   Думаю,   сейчас   самое   подходящее   время,   чтобы   сказать,   что   у   меня   есть

оружие.

Я сглотнул и вытер свои потные ладони о шорты. Я думал, что так бывает только в кино.

– Да, сэр.

–  Мне не нравится  то, что я видел сегодня потому,  что я помню, каким сам был в твоем

возрасте. Я знаю, что у тебя в голове, – сказал он. – Эддисон – мой ребенок. Если ты причинишь ей

боль, я причиню ее тебе. Понимаешь?

Я кивнул.

–  У моей дочери впереди светлое будущее, будь то танец или что–то еще, что она решит

делать. Ей не нужно, чтобы ей что-то помешало, если ты понимаешь, о чем я.

Я не понимал, что он имеет в виду. Он считал, что я буду отвлекать ее, если останусь в ее

жизни? Или он думал, что я недостаточно хорош для нее?

Он   вздохнул,   потянулся   в   карман   джинсов   и   шокировал   меня,   опустив   несколько

презервативов на стол. Я уставился на них огромными глазами. Какого черта?

– Это не значит, что у вас есть мое благословение, или я рад тому, что вы делаете, – сказал

он,   потирая   лицо   рукой.   –   Но   я   знаю,   что   не   могу   этого   остановить,   и   я   не   хочу,   чтобы   она

забеременела.

17

Черт возьми! Это тест? Если я возьму то, что он предлагает, он решит, что мы спим вместе.

Чего мы на самом деле не делали. Врать не буду, я думал об этом. Представлял это.

– Мистер Паркс, – возмутился я. – Эддисон и я ... мы не... у нас не было…

– Но это не означает, что ты этого не сделаешь, – прервал он меня. – Сколько еще недель ты

здесь? – он покачал головой. – Возьми их. Доверься мне. Мне тридцать шесть лет. Сестре Эддисон

– восемнадцать. Улавливаешь математику?

 Теперь я был обязан взять их. Мои пальцы дрожали, я прикрыл их и сдвинул со стола в мою

руку. Я спрятал презервативы в карман, и тут Эддисон и ее мать вернулись с кухни.

– Готов к десерту? – спросила Эддисон.

Раз   этим   вечером   я   встречался   с   ее   родителями,   мы   решили,   что   она   тоже   должна

встретиться   с   бабушкой,   чтобы   покончить   со   всеми   знакомствами.   Бабуля   готовила   яблочный

пирог.

–  Да,   –   сказал   я   с   нетерпением   и   встал,   ударился   ногами   о   нижнюю   часть   стола.   Ноги

немного затекли, все тело сжалось от напряжения.

– Тогда вперед.

Она   обошла   стол   и   взяла   мою   руку,   потянула   к   входной   двери.   Учитывая   разговор   с   ее

отцом, мне было не по себе от ее прикосновения. При нем это было неправильно. Я отдернул руку

и неловко протянул к ее отцу.

– Спасибо за ужин.

 Он пожал мою руку, его карие сверлили мое лицо, молча подтверждая, что он все еще хотел

убить меня. Я кивнул, дав ему понять, что я это уловил.