Воробей господин Чириков

Пока он взбегал по лестнице на третий этаж, пока съедал что-нибудь, пока упаковывал в сумку кастрюльки с обедом, — двор наполнялся гулом беспечных иностранцев. Они выходили из автобуса, чтобы поразмять ноги, а заодно поглядеть на быт русского двора.

Так случилось и на этот раз.

Туристы из Германии вышли из автобуса и достали из кожаных кофров и футляров фото — и видеокамеры. Им надо было отчитаться перед домочадцами где-нибудь в Баварии или в Саксонии о том, как интересно и разнообразно провели они время, как много нового узнали, путешествуя по России.

В это самое время во дворе рядом с туристами оказалась овчарка Степанида: она прогуливалась со своей хозяйкой Бочкиной — тощей старухой с крашеными волосами.

В это же время, пролетая над мусорным баком, Господин Чириков увидел стаю дворовых голубей. Те о чем-то горячо спорили.

— Привет, сизые! О чем разговор?

— Да вот, не знаем, как поступить… — ответил ему самый старый голубь и показал в мусорном баке несколько деревянных ящиков с надписью: «Гранаты».

— Ничего себе, находочка! — испугался воробей. — Быстро разлетелись!

Господин Чириков в панике заметался по двору.

— Что случилось? — спросила его Степанида.

Об этой овчарке надо рассказать подробней.

Родилась она в деревне. О немецких корнях своей породы понятия не имела. Всю жизнь представлялась русской собакой и терпеть не могла (даже предпочитала уклоняться от встречи), когда к ней подходил знакомиться какой-нибудь Чарли, Джерри, Лорд или Денди.

«Зачем называться тарабарским именем, если живешь в России? недоумевала она. — Представить невозможно, чтобы где-нибудь в Европе гавкали Иван да Марья, Князь или Жучка! К чему заискивать перед Западом?.. Шарик, Бобик, — куда как красиво!..»

Питалась она тоже вполне патриотично: сухие горошины «педи-гри» не признавала, зато с аппетитом ела блины со сметаной и отварную картошку, заправленную подсолнечным маслом. А вот американские окорочка не брала в рот принципиально!

Так и жила немецкая овчарка в русской семье…

Узнав от господина Чирикова о страшной находке у мусорного бака, Степанида заволновалась:

— Я так и знала!.. Никакие они не туристы! Они — террористы!

— Сядь здесь, — приказал ей господин Чириков, — и никого не подпускай близко! — А сам полетел в районное отделение милиции.

Степанида рванула поводок из рук Бочкиной и в три прыжка очутилась возле мусорки.

Одна пожилая немецкая дама, обратив свой взор на Степаниду, с восторгом воскликнула её хозяйке:

— Гутен таг! Какой у вас чудесный овчарка! Неужель настоящий немецкий порода? О, зеер гут! — и тут же защелкала фотоаппаратом на память.

Этого Степанида вынести не смогла. Она совершила ещё один прыжок и бросилась на немецкую даму.

— Пфуй! — испуганно завизжала немка. — Зу хилф!.. Карауль!..

Однако, на помощь ей никто не поспешил, наоборот: все туристы кинулись к автобусу. Но не тут-то было! Двери машины, как назло, автоматически закрылись. Степанида оставила даму в покое и выжидательно развернулась к более крупным террористам.

Понимая, какую угрозу представляет их разгневанная четвероногая соотечественница, фрау и фройлены пытались укрыться за автобусом, а все герры быстренько рассредоточились по двору.

Бледная Бочкина замерла истуканом. Она лишь беспомощно вращала глазами, глядя, как её собака гонялась за туристами.

— Я вам покажу! — рычала Степанида, хватая самых неповоротливых за шерстяные рукава, замшевые борта, джинсовые брючины и кожаные сумки. — Вон отсюда!

Это надо было видеть! Солидные фрау, не хуже кошек, запрыгивали на деревья, перепуганные фройлены — воробьями взлетали на пожарные лестницы, а лощеные герры со страху прятались в мусорных баках.

Пока Степанида устраивала весь этот переполох, — в отделении милиции дежурный хвалил господина Чирикова за бдительность, жал ему крыло, срочно звонил в специальные городские самые спешные службы помощи.

И вскоре в наш двор понаехало множество машин: от милицейских и пожарных — до «Скорой».

Тут из подъезда вышел водитель с горячим обедом в целлофановом пакете.

Он крикнул Степаниде: «Место!», — сел в автобус, открыл двери, погрозил пальцем старухе Бочкиной и пообещал им обеим большие неприятности от немецкого посольства — через громкоговоритель.

Бочкина пробормотала лишь: «О, майн Гот!».

А из подъездов, люков, углов и подвалов — под вскрики хозяек, под свист и улюлюканье мальчишек, — бдительные граждане двора стали выводить террористов, обезвреженных с помощью мокрых простыней и бельевых веревок…

В этот момент прибыли самые главные городские специалисты по взрывам. Пожарные нацелили на мусорный бак шланги, специалисты окружили его и действительно обнаружили внутри деревянные ящики с фабричной надписью: «Гранаты».

— Молодец, Чириков! — снова пожал ему крыло капитан Моськин. Настоящий орел! Буду просить начальство представить тебя к награде.

Господин Чириков был немного смущен и очень горд, хотя сравнение с орлом его несколько задело.

— Спасибо хоть «решкой» не назвал!.. — нахально ответил он капитану.