Воробей господин Чириков

Жила-была Страшилка:
не врач и не училка
обычная мучилка,
каких полно в лесу.
В прыщах, угрях, коросте
она, давясь от злости,
ходить любила в гости
и ковырять в носу.
Но птицы все в округе
не подались в подруги.
И звери все в округе
не подались в друзья.
С мучилкой не дружили,
завидев, — обходили.
Такие хамы были,
что и сказать нельзя!
Несла она подмышкой
в подарок: гроба крышку,
засушеную мышку
и разное тряпье.
Но рыбы, птицы, звери
захлопывали двери,
пугались и зверели.
Не звери, а — зверье!
Вся под дождем промокнув,
она стучалась в окна,
пугала, умоляла,
просилась на постой.
И плакала мучилка,
в свой череп тыча вилкой.
Ах, бедная Страшилка
с ужасною судьбой!
Помаявшись немного,
потершись у порога,
отправилась в дорогу
куда глаза глядят.
Ах, бедная Страшилка!
Несчастная мучилка!
Неужто не вернется
она уже назад?!..

История седьмая ПТИЧЬЕ МОЛОКО

Жил в нашем дворе один старый мастер. Изготавливал великолепные птичьи чучела. Он настолько хорошо знал повадки птиц, что чучела выглядели совсем как живые.

Сокол и ястреб застыли под потолком с распростертыми крыльями и казалось: вот-вот камнем упадут вниз. Подняв ногу, стоял в раздумьи аист. А важная птица-секретарь больше была похожа на настоящего секретаря, чем на птицу! Но, в основном, чучела сидели на какой-нибудь ветке и, удивленно повернув голову, смотрели на всех своими пуговичными глазами.

Нет, старый мастер никогда не охотился, так что этих птиц нельзя было назвать его охотничьими трофеями.

Одни умирали в зоопарке от старости, других — как ни прискорбно об этом говорить! — по вине браконьеров находили убитыми в каком-нибудь заповеднике. Старый мастер своим искусством, казалось, на долгие-долгие годы продлевал им жизнь.

Потом чучела развозили по разным музеям, школам, институтам и — смешно сказать! — изучали по ним природу.

Такое вот невеселое начало истории…

Впервые эти чучела господин Чириков увидел совершенно случайно как-то пролетал мимо.

«Интересно, что делает в квартире аист?» — с удивленьем подумал он и присел на подоконник раскрытого окна.

— Музей перьевых фигур!.. — прошептал воробей.

Поскольку в комнате никого не было, Господин Чириков свободно влетел в квартиру чучельника.

Но только он собрался как следует всё рассмотреть, внезапно дверь распахнулась и в мастерскую вошел старый мастер. За ним топала какая-то дама, похожая на сушеную воблу в больших роговых очках.

Господин Чириков так и замер на рабочем столе.

— Ах! — воскликнула с восторгом ученая дама, рассматривая чучела. Вашим работам позавидует любой натуралистический музей! Экземпляры словно живые! — Тут её взгляд остановился на воробье. — Особенно вот этот.

Экземпляр по имени «господин Чириков» сидел ни жив, ни мертв. Старый мастер в удивленьи поднял брови: он точно знал, что такого чучела никогда не делал. Дама же, приблизив свои близорукие глаза почти вплотную к воробью, продолжала восхищаться:

— Какая точность формы! Какая естественность позы!

У Господина Чириковаа стали затекать лапы и крылья. Он заклинал самого себя — сидеть, не шелохнувшись: не стрелять глазами, не дышать.

Но как только ученая вобла захотела до него дотронуться — тут он не выдержал и выпорхнул в окно.

— Ах! — воскликнула дама.

Что было дальше — воробей не видел. Он долго ещё не мог прийти в себя.

А позже в его голове родилась одна неожиданная идея.

Когда-то он подслушал разговор двух волшебников. Они рассуждали о чудодейственном свойстве птичьего молока. Если им окропить мертвую птицу, убеждал один другого, — та немедленно оживет.

Господин Чириков, правда, сомневался, подействует ли птичье молоко на чучело, у которого внутри — солома и опилки. Но самое главное: он не знал, где можно достать птичье молоко.

«Обращусь-ка я к летучей мыши, — подумал Господин Чириков. — Ведь ещё совсем недавно она была сорокой. Хоть что-нибудь присоветует.»

Летучая мышь в это время кормила своих детенышей. Выслушав воробья, она очень удивилась:

— Я-то тут при чем?! Не каждого, у кого есть крылья — можно считать птицей. Вряд ли мое молоко поможет чучелам! Я — мышь!

— Что же делать? — расстроился воробей.

— Не знаю, — покачала головой бывшая сорока. — Попробуй обратиться к козодою. Он живет в Серебряном Бору.

Господин Чириков слышал про козодоя. Тот жил на опушке соснового бора.