Воробей под святой кровлей

— По-моему, вы уже знаете. Неизвестно, оглушил ли его удар или нет, но он во всяком случае повалился лицом в мелкую воду. Я думаю, она не стала дожидаться, когда он опомнится и сделает попытку встать на ноги; она действовала молниеносно. Башмаки и подол у нее были мокрые. Я это только что узнал. И потом, вспомните кровоподтеки у него на спине! Думаю, что она придавила его ногой, как только он упал в воду, и держала так, пока он не умер.

Хью молчал. Только Лиливин издал слабый вскрик, услыхав про такой ужас, и задрожал, будто теплая ночь внезапно повеяла ледяной стужей.

— А затем она спокойно обдумала, унесет ли его оттуда течение, запихала его подальше под кусты, оставив лежать в воде, чтобы ночью оттащить тело подальше, а потом его нашли бы в другом месте и приняли за утопленника. Помните кровоподтеки с ямками у него на плечах. Среди речных голышей там есть один остроконечный камень, вывалившийся из городской стены. А монету он придавил своим телом, и она не попыталась ее достать.

Хью глубоко вздохнул, переводя дыхание.

— Все могло так и быть! Но ведь не она же прокралась в мастерскую к Уолтеру и ударила его по голове! Она — единственный человек, который все время оставался на виду с той минуты, как Уолтер вышел из холла, до той, когда она пошла его искать. И потом она сразу же стала звать на помощь. У нее не было времени, чтобы нанести удар и вынести вещи. Из колодца она могла их забрать, но не она их туда положила. Как я понимаю, вы ведете к тому, что все это было задумано двумя сообщниками?

— Да, замешаны двое. Один нанес удар, украл и припрятал вещи, другая достала их ночью и перенесла в укромное место. Одна убила вымогателя, как только он о себе заявил, другой убрал ночью тело и пустил по течению. Да, конечно! Их было двое.

— Кто же этот второй? Можно предположить, что брат и сестра, оба натерпевшись от скупости старшего поколения, договорились сообща завладеть богатством, до которого их не допускали; и Даниэль ведь действительно где-то шатался ночью и очень скрытничает на этот счет. Хотя его история про то, что он был в постели замужней женщины, звучит вполне достоверно, я продолжаю за ним приглядывать. Он тоже мог соврать, даром что пустозвон.

— Про Даниэля я не забыл. Но согласитесь, что из всех Даниэль самый маловероятный сообщник, на котором Сюзанна могла бы остановить выбор.

И вдруг, в каком-то внезапном озарении, Кадфаэль вспомнил разные незаметные мелочи, на которые он не обратил сначала внимания. Отдельные слова, которые передала ему Раннильт: как Джулиана странно похвалила внучку за бережливость, упомянув при этом, что у нее сохранилось целых полгоршка толокна, хотя миновала Пасха, и горькие, дерзкие вопросы Сюзанны: «Может быть, у вас уже припасено для меня местечко? В монастыре, например», после которых старушка вскрикнула и упала с лестницы…

Нет, постой-ка! Там было что-то еще! Он вдруг увидел эту картину. Старуха наверху лестницы, единственный огонек лампы в ее руках; падающий сверху свет, в котором так четко обрисовывалась фигура Сюзанны, — свет, который преувеличенно оттеняет все выпуклости и впадины… Вот оно! Старуха ее разглядела, вскрикнула, схватилась за грудь, а затем упала с лестницы, выронив предательскую лампу. Каким-то образом она прознала о том, что случилось, и вышла ночью, чтобы один на один встретиться со своей единственной достойной противницей. Джулиана тоже, как видно, заметила порванную юбку с полинялым подолом и сама, не говоря никому, сопоставила разные факты. Как она рассказывала, она втихомолку оставила себе вторую связку ключей и прибавила, что они ей еще пригодятся, прежде чем она отдаст их. А главное, ее последние слова: «Но несмотря ни на что… я бы хотела… подержать моего правнука…» Слова, которые он только сейчас по-настоящему понял!

— Нет! Теперь я понимаю! Ничто уже не могло ее удержать. Мужчина, с которым она вступила в сговор, чтобы совершить кражу, не был ей родственником и никогда не мог им стать, этого бы не допустила ее семья. Их планы были вынужденными. Эти двое задумали сбежать вместе, как только подвернется удобный случай, и начать жизнь где-нибудь подальше от этого города. Скупой отец не давал ей приданого, она взяла его сама. Не знаю, как зовут этого человека, но все же знаю, кто он такой: он ее любовник. Более того, она ждет от него ребенка.

Глава двенадцатая Пятница, ночь

Не дав Кадфаэлю договорить последние слова, Хью уже вскочил на ноги.

— Если верно, что ты сейчас сказал, то после всего случившегося они уже не станут откладывать. Они и без того слишком долго ждали, как, впрочем, ей-богу, и я.

— Так ты сейчас туда? Я с тобой!