Воробьиная ночь

- РУД* - ноль, винт с упора!

- Установлен, с упора снят.

Слышен свист раскручиваемой турбины и голос механика:

- Давление масла есть... давление топлива есть... температура газов растет... срезка топлива есть... Левый запущен!

Штурман прыгает на свое место. Пристегнуться. Надеть наушники. Включить, проверить и настроить радиокомпаса, установить канал аэропорта на станции ближнего наведения, проверить локатор, согласовать компаса...

Перекличка по карте обязательных проверок.

- Опознавание?

- Включено, работает.

- Топливная система?

- По заданию - пять пятьсот.

- Электросистема?

- Проверена, работает нормально.

- РСБН, АРК**?

- Включены, канал установлен, первый - дальний, второй - ближний...

- Атлантида-руление, разрешите?..

- 26678, выруливать разрешаю.

- РУД - двадцать!

- Двадцать есть, - отвечает бортмеханик, сдвигая рычаги вперед.

Машина легко и мягко страгивается с места. Правая рука командира на штурвале, левой он легонько поворачивает штурвальчик управления носовым колесом. Он точно и плавно вписывается в разворот, самолет выкатывается на рулевую дорожку.

- Атлантилда-старт, прошу исполнительный.

- Исполнительный разрешаю.

- Закрылки пятнадцать!

- Закрылки выпущены.

- Атлантида, прошу взлет с ходу!

- 26678, разрешаю.

- Винт на упор! Включить фары!

- На упоре. Фары включены.

- РУД - взлетный режим!

- Есть взлетный.

Обычно серая бетонная полоса в свете фар приобретает молочно-белый цвет. По обеим сторонам черно, и она как выстрелена за горизонт, в звездное небо. Она раскручивается, словно приводной пас, и набегает все стремительней.

Командир слышит в наушниках голос штурмана:

- Скорость растет... сто тридцать... сто пятьдесят... сто семьдесят... рубеж!

Эта команда дает пилоту на раздумье одну-две секунды. Если с самолетом что-то неладно, он мгновенно должен прекратить взлет, иначе будет поздно. Потому что если он замешкается хотя бы еще на несколько секунд, никакие тормоза уже не помогут. Самолет вышвырнет за пределы полосы.

- Подъем!

Командир легонько тянет штурвал на себя, отрывая от полосы переднее колесо.

- Отрыв!

- Убрать шасси.

Глухой удар снизу - бортмеханик убрал колеса.

- Высота семьдесят, скорость двести пятьдесят

- Убрать фары.

- Фары убраны.

- Высота сто двадцать, скорость двести девяносто.

- Закрылки убрать!

- Курс тридцать, - голос штурмана.

- Беру тридцать.

Командир дает левой ногой и чуть давит левой рукой на штурвал. Самолет кренится, звезды медленно передвигаются по лобовому стеклу слева направо. Подсветка мягкая, почти уютно-домашняя.

- Взял тридцать.

Он выравнивает самолет. Он пробегает взглядом по приборам. Скорость 320, вертикальная - шесть с половиной метров в секунду, крен пятнадцать градусов, шарик в центре, разворот координированный. Двигатели работают ровно, звук чуть приглушенный, спокойный. Не мигает ни одна красная сигнальная лампочка тревоги.

На земле экипаж - не экипаж. Это просто кучка всеми затюканных и затурканных нищебродов, которые всем должны и обязаны, а им никто и ничто, и мечтающих об одном-единственном: взлететь. Им испортил настроение командир эскадрильи или, как в этом случае, хозяин фирмы, медицина, диспетчера, ремонтники, заправщики, грузчики, дежурный штурман, синоптики... даже уборщица и та норовит ими покомандовать. Кто только ими не помыкает - и все правы, все имеют право требовать, приказывать, распоряжаться. У экипажа единственное право: терпеть и молчать. Попробуй огрызнись - тут тебе таких палок в ходульки навтыкают, что на первом же шаге нос расшибешь.

Самолет на земле - не самолет. Во-первых, это просто рогатая уродина, во-вторых, она намертво прикована к бетону заправочными шлангами, силовыми кабелями, проводами связи, да и просто своей тяжестью непомерной.

Зато в воздухе экипаж - люди. Самолет - птица. Взаимопонимание тут полное. Взаимовыручка абсолютная. Согласованность между людьми и самолетом безукоризненная. Тут не то что с полуслова - с полунамека все понятно как людям, так и машине, все спокойно и уверенно делают свое обусловленное извечное дело. Никаких трений, никаких обид, никаких недоразумений. Отношения на ⌠вы■ - в смысле высочайшего почтения друг к другу.

Останин нажимает кнопку внешней связи:

- Атлантида-подход, занял четыре пятьсот, выхожу из зоны.

- 26678, работайте с контролем, конец.

- Штурман, работай.

И он слышит голос штурмана:

- 26678 - Атлантида-контроль. Занял четыре пятьсот, удаление сто, выход из зоны через двадцать семь минут.

- 26678, занимайте пять сто, выход доложить.

- Занимаю пять сто. Доложу.