Воробушек по имени Лиз (СИ)

Когда за Лиз пришли Пожиратели Смерти, девушка лежала без сознания. Они заволокли ее в подземелье и бросили на пол. Всю ночь Лиз не приходила в себя.

День третий.

Море… Еще рано плавать… Вода такая холодная… Волна накрывает с головой… Хоть бы не утонуть… Море…

Поежившись, Лиз стала приходить в себя. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. Ее руки и ноги были привязаны к деревянному постаменту. Первой мыслью девушки было: «Распятие… как символично». Лиз подняла голову и увидела Беллатрису. Она ехидно улыбалась.

— Как водичка? — издевательским тоном спросила она.

Лиз поняла, что ее облили, чтобы привести в чувство.

— У меня для тебя приготовлен сюрприз, — произнесла Беллатриса. — Тебе понравится, уверяю!

— Мне все равно, — хриплым голосом ответила Лиз. Ее горло пересохло, от удушения связки и глотка болели.

— Вот мы и проверим, — зло сказала мучительница. — А пока… КРУЦИО!

У Лиз не было сил кричать. И ее уст доносился только стон, жалобный, отчаянный. Лиз чувствовала себя диким зверем, которого разрывают животные. Кричи не кричи — никто не поможет. К чему тогда рвать глотку?

— Очнись! — привел ее в чувства крик Беллатрисы.

Лиз не заметила, как провалилась в бессознательное. Меж тем женщина схватила ее за горло и надавила. Ее безумные глаза и хищный оскал были прямо напротив лица девушки. Она наклонилась ближе к девушке и прорычала:

— Думаешь, я отпущу тебя так просто? Это только начало твоих страданий!

Беллатриса со всей силы ударила Лиз по лицу. У девушки потемнело в глазах, но она смогла остаться в сознании. По виску потекло что-то теплое. Кровь… Лиз не придала этому значения…

Беллатриса весь день продолжала то, что начала двумя днями ранее. Она душила Лиз, поднимала девушку к потолку, а потом бросала ее вниз, резала ей ноги, руки, живот, несколько раз проходила по шее… Лиз все терпела, иногда постанывая от резкого удара или толчка. К вечеру Лиз не могла самостоятельно встать. Она не ела третьи сутки, ее организм обезвожен, тело изранено всевозможными способами. Мучительнице пришлось вызывать на помощь двух Пожирателей, чтобы те привязали девушку к постаменту. Одним из них был Антонин Долохов. Мельком бросив взгляд на девушку, он с сомнением в голосе произнес:

— Беллатриса, может, хватит на сегодня? Она же полумертвая… Еще, гляди, дух здесь испустит…

Мужчина больше ничего не успел сказать потому, что его шею обвила плеть. Он упал на колени и стал задыхаться.

— Здесь я решаю, когда достаточно, а когда нет. ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ? — обезумев от ярости, завопила Беллатриса.

Долохов покорно закивал головой в знак согласия. Женщина убрала плеть. Двое Пожирателей незамедлительно покинули зал.

— Ну вот, мы снова остались вдвоем, — удовлетворенно произнесла женщина. — Сейчас я тебе даю последний шанс рассказать все, что знаешь.

Лиз потупила взгляд.

— Я больше ничего не знаю.

Беллатриса подлетела к ней со всей стремительностью, на которую была способна, схватила за подбородок и потянула вверх так, чтобы были видны глаза девушки.

— Когда лжешь, смотри на собеседника. Так выходит естественней, — с презрением заметила она. — А теперь мой сюрприз.

Лиз напряглась. По ее телу прошел холодок, кожа покрылась мурашками. Когда Лиз увидела «сюрприз», ее глаза расширились от испуга, на голове волосы встали дыбом. В голове ее вспышка за вспышкой всплывали первые часы после смерти Седрика, поход на кладбище, гибель Адама и многие другие страшные моменты, которые сделали ее жизнь такой мрачной. В этот момент Лиз совершенно забыла о том, что с ней случались и хорошие события, а вся цепочка ее пребывания в Хогвартсе состояла только из трагедий, потерь и моря слез. Она ненавидела этот мир и все, что он ей дал и что отнял. Ей хотелось сбежать отсюда, но ее крепко привязали к постаменту. А меж тем «сюрприз» все приближался.

Лиз повернула голову к Беллатрисе, но та, пряча испуг, отошла в конец комнаты, предоставляя Лиз Ему.

Лиз повернула голову обратно и пронзительно вскрикнула — в двух шагах от нее находился Дементор.

Когда его капюшон нагнулся к Лиз, она почувствовала такой холод, который могла испытывать душа, не коснувшаяся любви. Дементор пожирал все ее положительные эмоции, воспоминания, мгновения счастья. Спустя уже десять минут Лиз рыдала, оплакивая Седрика и Адама, уверенная, что брат ее ненавидит (иначе бы взял ее, сестру, вместе с собой, а не каких-то там друзей); родителям на нее плевать, ведь у них есть еще двое детей. Одним больше, одним меньше. Весь внутренний мир девушки перевернулся, стержень, поддерживающий ее в эти дни, разбился вдребезги — всё кончено.

— Убейте меня… Просто убейте… — еле слышно прошептала Лиз.

У нее больше не было сил для борьбы…

— Я с удовольствием сделаю это, но сначала ты скажешь все, что знаешь, — рядом с Лиз появилась Беллатриса.

Лиз подняла голову, дементора в зале не было.

— Я ни-че-го не знаю, я столько раз вам это повторила! — из последних сил произнесла она.

— Лгунья! — крикнула Беллатриса и ударила Лиз с такой силой, что девушка потеряла сознание.

***

«Лиз… очнись! Эй, ты жива? Лиз!»