Воробушек по имени Лиз (СИ)

— Позже… — просто ответила Лиз и отвернулась к окну.

Сейчас Лиз не могла даже мысленно вспомнить то, что с ней делали. Каждый удар, нанесенный ей, отпечатался на теле. Беллатриса резала не только ее тело, она резала ее существо, натуру, личность… Теперь от прежней Лиз осталась вот эта девушка, лежащая в постели и не желающая говорить о пережитом. Станет ли она когда-нибудь той Лиз? Она не была уверена.

Пришла мама с большой тарелкой спагетти. Лиз попыталась привстать, но тело ее не слушалось, она упала на подушки. Подошел отец и помог ей. Лиз поморщилась. Полусидя на подушках, она посмотрела на свои руки, которые оказались над одеялом: тощие, посиневшие от ушибов, запястья в синяках, одна ладонь и вовсе в гипсе. Девушке было тяжело смотреть на них.

Мама поставила поднос перед дочерью. Лиз подняла руку, но та тут же упала на место.

— Давай я тебя покормлю, — предложила Лили, дочь согласно кивнула.

Лили накрутила на вилку спагетти и поднесла ее к губам дочери. Лиз съела совсем чуть-чуть.

— Я больше не хочу…

— Лиз, но ты же… — начала было Лили.

— Хорошо, милая, — перебил ее Джеймс.

— Я еще посплю.

Папа помог Лиз лечь и накрыл ее одеялом.

— Пап, — тихо позвала его дочь, — побудешь со мной, пока я не усну? — спросила она.

— Конечно, родная.

Джеймс наклонился к дочери и поцеловал в лоб. Лиз закрыла глаза и провалилась в долгий безмятежный сон без сновидений.

Проснулась Лиз на рассвете. В комнате никого не было. Около часа Лиз пролежала в постели, пока мама к ней не зашла. Девушка ни о чем не думала, просто растворилась в настоящем и прислушивалась к звукам ее родного дома.

— Ты уже проснулась? Хочешь кушать? — заботливо спросила Лили. Лиз отрицательно покачала головой. — Лиз, тебе надо поесть, чтобы поправиться, — с укором заметила женщина. Лиз согласно кивнула.

Через двадцать минут она полулежа сидела в кровати, а мама кормила ее завтраком. Вкус теплой пищи был непривычным для Лиз. Она как будто позабыла, какая на вкус каша, каким сладким бывает спелый банан, как освежает стакан молока. Она съела всего по чуть чуть и чувствовала себя сытой, но по молчаливому взгляду матери поняла, что той хотелось бы, чтобы съела она немного больше.

Утро Лиз прошло в приятной дреме. Днем к ней пришла Джинни. Она все время извинялась и плакала, чем только раздражала Лиз. Когда Джинни погрузилась в такую несвойственную ей истерику, Лиз схватила подругу за руку и так сильно, как только могла, сжала руку. Джинни удивленно на нее посмотрела.

— Не надо, — просто сказала Лиз.

Джинни все поняла и после этого ни разу не расплакалась в присутствии подруги. В обед к Лиз зашла мама. В этот раз девушка постаралась съесть побольше. Они почти не разговаривали. Лили боялась услышать то, что могла рассказать ее дочь, а Лиз не знала, о чем спросить. Ее душу заполонило равнодушие, тихая пассивная апатия к проявлениям жизни.

После обеда Лиз посетила миссис Уизли и Тонкс. Миссис Уизли охала и причитала, а Тонкс рассказала про малыша Тедди, который родился неделю тому назад. Рассказы Нимфадоры чуть оживили Лиз, дав надежду на то, что в этом мире еще осталось месту таким простым радостным вещам, как рождение новой жизни. Лиз совсем забыла об этом, ей казалось, что этот мир способен только мучить и отнимать. Когда ушла Тонкс, Лиз снова заснула и проспала до самого вечера.

Лиз разбудил шум внизу. Поежившись, она открыла глаза и прислушалась. Кто-то пытался прорваться наверх. Мгновение, Лиз овладела паника, ей почудилось, что Пожиратели смогли прорваться к ней в дом и хотят забрать обратно, но чуть погодя она поняла, что узнает голос. Он вовсе не принадлежал одному из Пожирателей Смерти. Это был голос Флер. Она настойчиво требовала встречи с Лиз, а мама ее не пускала.

В комнату вошел отец.

— Кто там? — тихо спросила Лиз.

— Ты не спишь? — удивился Джеймс. — Это… это почту принесли.

— Па-а-п, — протянула Лиз, давая понять, что не верит ему. — У нас не бывает почты.

— Ладно, это Флер, — раздраженно ответил мужчина. — Она хочет видеть тебя, но тебе сейчас нужен покой.

— Пусть она зайдет, — слабым сонным голосом произнесла Лиз.

Отец не мог отказать дочери. Мужчина вышел из комнаты, а через пару минут в комнате появилась Флер.

Отец помог Лиз занять удобное положение, а затем вышел, прежде сказав:

— Только не долго, Флер. Ей нужен покой.

— Конечно, мистег’» Поттег’»? — учтиво ответила Флер.

Дверь за мужчиной закрылась.

— О, дог’огая Лиз, — с печалью в голосе заговорила Флер, садясь на кровать поближе к подруге. — Как мы все за тебя пег’еживали! Ты всех нас напугала, — с укором заметила она.

— Я не специально, — равнодушно ответила Лиз.

— Ты еще очень слаба, я знаю. Я бы не пг’ишла к тебе так г’ано, если бы не особенная пг’осьба одного человека.

Лиз вопросительно посмотрела на подругу.

— Твой бг’ат живет у нас в коттедже. Гаг’г«и себе места не находит с того самого момента, как новость о твоем пленении дошла до нас.

У Лиз на глаза выступили слезы.

— Он попг’осил пег’едать тебе письмо.

Флер протянула подруге конверт.

— Ты не могла бы мне помочь, — попросила ее Лиз, указывая на забинтованные руки.