Воробушек по имени Лиз (СИ)

Вдруг прозвучал сильный хлопок, и откуда не возьмись на землю упали Гарри с Седриком. Лиз тут же вскочила на ноги, но за высокими спинами преподавателей не могла сразу рассмотреть парней. Она пробиралась через толпу, пока не увидела, как Гарри оттаскивают в сторону от… глаза – первое ,что привлекло внимание Лиз. Пустые, безжизненные глаза Седрика. Лиз истошно завопила и бросилась к телу парня, но ее схватили сильные руки профессора Снегга.

- Нет-нет-нет, Сееедрик! – кричала она. – СЕДРИК!

Ее оттаскивали всё дальше от него. Ее глаза застилали слезы, она пыталась вырваться из стальных оков преподавателя. Вдруг раздался другой, еще более истошный, крик раненного зверя – мистера Диггори.

- Это мой сын! Это мой мальчик! – кричал он.

Лиз ошарашено смотрела в пустоту. Его нет! Седрика больше нет! И в этом виноват он! Девочка резко замотала головой в поисках одного единственного человека. Профессор Грюм тащил Гарри к выходу.

- Это он! – закричала она, указывая в его сторону. – Это он во всем виноват!

Лиз стала вырываться с новой силой. Надо было спасти Гарри. Но рядом с ней раздался тихий голос ее мамы «Отключись» и Лиз, почувствовав сильную усталость, упала в манящую черноту своего сознания.

***

Очнулась Лиз в больничном крыле. Ясность плохо к ней возвращалась, однако запах лекарственных трав и настоек выдавали место ее пребывания. Первая полностью сложившаяся мысль, посетившая ее, была таковой: это только сон!

Она услышала, как скрипнула дверь, как кто-то приближается к ее кровати. Она так хотела увидеть родных, среди которых стоял бы и Седрик с взволнованным лицом, но радостный, что все самое страшное позади. Но перед ней появилась только ее мать.

Бледная, с поникшим лицом, она молча подошла к ней и взяла за руку. Ей не нужно было что-то говорить. Ее облик и черные одежды говорили сами за себя.

- Это все правда? – тихим хриплым голосом спросила Лиз. Лили только кивнула.

Поток обжигающих, разрывающих душу, слез вырвался наружу. Отвернувшись от матери, Лиз подтянула к груди колени и, спрятав в подушку лицо, дала волю горю и нескончаемой боли, засевших внутри.

Ей хотелось сжаться до микроскопических размеров, исчезнуть, стереть себе память, сделать что угодно, лишь бы унять те чувства, бушующие у нее в груди. Его нет… Седрика, ее единственного, ее половины, части ее самой больше нет. Он обещал никогда не причинять ей боли, обещал не покидать, но он нарушил данное слово… Он не послушал ее, а она не остановила. Она ведь могла броситься ему на шею! Могла сразу разоблачить Грюма! Она могла… Нет, она должна была это сделать! То громадное чувство вины, зародившееся только что, всей своей тяжестью опустилось ей на плечи. От этого ее разрывало еще больше! Она не слышала ничьих голосов, приходов и прикосновений. Она не знала, сколько прошло времени, день или ночь сейчас, одна она в палате или нет. Она горевала… Она не ощутила, как проваливалась в забытье, но четко чувствовала возвращение назад.

***

- Джеймс, прошло двое суток, - обеспокоенно сказала Лили. – Она лежит без движения, то в полной апатии, то содрогается от слез. Она не ест, практически не спит, не говорит. Я звала ее, но она не слышит. Я боюсь за нее.

- Я тоже, дорогая, - тяжело вздыхая, ответил ее муж. – Пора вытаскивать ее из этого состояния. Надо поговорить с ней. Ей надо выговориться, выплакаться и жить дальше, как бы жестоко это не звучало.

***

По стене палаты игриво прыгал солнечный зайчик. Лиз безучастно следила за ним, пока он выпрыгнул из поля ее зрения.

Теплые руки нежно прикоснулись к ее ладони. Девочка вздрогнула.

- Милая, это мама, - осторожно начала Лили, - как ты себя чувствуешь?

Лиз не реагировала.

- Тебе надо поесть, Лиз, - мягко сказал ее отец.

- Я не хочу, - почти шепотом ответила она.

- Но тебе надо набираться сил.

Тишина. Супруги Поттеры переглянулись.

- Доченька, - не оставляла попыток Лили, - когда мы потеряли вас… мы думали, что жизнь закончилась. Нам казалось, что мы не сможем вернуться к вам. Но у нас была цель… Мы хотели быть вместе с вами. Поэтому мы боролись…

- А за что бороться мне? – спросила Лиз, резко сев. От такой смены положения, в глазах потемнело и, понадобилось время, чтобы привыкнуть. – За кого мне бороться? – в глазах стояли слезы.

- Девочка моя, Седрик (услышав его имя, Лиз вздрогнула) погиб… Его убил Волан-де-Морт. Да, он вернулся, - ответила женщина на вопросительный взгляд дочери. – Нельзя, чтобы его смерть была бессмысленной.

Лиз вдруг поняла, что должна делать.

- Я найду его и убью, - яростно произнесла она.

- Лили имела в виду другое, - заговорил Джеймс. – Сейчас на его сторону встанет огромное количество волшебников. Грядет война. К сожалению, первой ее жертвой стал Седрик. Ради него, ради его такой короткой жизни мы должны бороться. Мы не должны позволить злу победить, не должны позволить погибнуть кому-то еще, понимаешь, Лиз?

- Тогда будем биться, - с ненавистью в глазах сказала девочка.

- Такой подход мне нравится.

- Мне надо только…

- Что? – спросила Лили.

- Наверстать все, что я пропустила.