Воробушек по имени Лиз (СИ)

«Долорес Амбридж назначается на пост генерального инспектора школы чародейства и волшебства Хогвартс» - прочитала Лиз на доске объявлений в гостиной Гриффиндора.

- Что это значит? – спросил Рон.

- Амбридж перешла в наступление, - ответила Гермиона.

- Но, что она может сделать? – спросил Гарри.

- Наверное, многое, - сказала Лиз.

- Она не заставит нас долго ждать, - заметила Гермиона.

Прошло две недели с начала обучения. Каждый вечер четверка проводила либо в библиотеке, либо в гостиной, делая уроков. Близнецы оказались правы, столько домашней работы им еще никогда не задавали. Говоря проще, они просто утопали в ней. Бесконечный круг эссе, книг и отработок заклинаний. За всем этим Лиз совсем позабыла о письме Стива. Только когда утром, 15 сентября Лиз пришло письмо от Адама, рассказывающего новости о приюте, последних концертах и выходе ее альбома, девочка вспомнила, что пора бы написать ответ. Поэтому, вместо того, чтобы писать конспект по истории магии, Лиз написала два ответа: Стиву – с подробным описанием первых дней в школе (львиную долю которого занимал рассказ о жабе Амбридж) и Адаму – оптимистическое письмо об учебе (но не в таких подробностях).

После нудной лекции профессора Бинса ребята отправились в подземелья, где у них проходило зельеварение. Для Гарри стало привычным видеть, как Гермиона становилась мрачной и каждый раз лезла из кожи вон, чтобы не отставать от Лиз, а та, наоборот, оживлялась и непринужденно варила зелья. Этот контраст был настолько очевидным ,что среди слизерницев пошли шутки, мол, Гермиона тужится и никак не родит. Услышав одну из тех неприятных шуток, Лиз решила, что надо это прекращать. Поэтому, после того, как Снегг в который раз не нарушил традицию: обошел класс, пренебрежительно бросил взгляд в котел Гермионы и прошел мимо, сказал несколько колкостей в адрес Гарри, опустил ниже плинтуса Невилла, но похвалил ее, Лиз решила поговорить с профессором. Как только прозвенел звонок, а Гермиона вылетела из класса со скоростью света, девочка еще больше убедилась в правильности своего намерения. Подождав, пока все покинут класс, она обратилась к Снеггу.

- Профессор?

Мужчина неторопливо поднял голову и молча посмотрел на ученицу.

- Могу я задать вопрос?

- Слушаю.

- Почему вы только меня одну хвалите? – выпалила она.

- Вам не нравится, когда вас хвалят, мисс Поттер? – бесстрастно спросил Снегг.

- Мне не нравится, когда других принижают при этом, - смотря прямо в глаза мужчине, сказала Лиз. Мужчина молчал. – У Гермионы тоже получилось это зелье, и на прошлом уроке она тоже справилась. Но вы не замечаете ее достижений.

- Это она тебя попросила? – сверкнув глазами, спросил мужчина.

- Нет! – возмутилась Лиз. – Просто… это несправедливо. Пожалуйста, больше не выделяйте меня среди других, - настойчиво попросила Лиз.

- Что-нибудь еще? – с иронией спросил Снегг.

- Да… Нет! – Лиз передумала говорить то, что хотела.

- Вы уверены?

Она не была уверена. Покачавшись с носков на пятки и одновременно теребя рукав школьной мантии, Лиз нерешительно заговорила:

- Моя мама… Я знаю, что вы дружили, и уверена, что вы переживали ее утрату. И… она мне не говорила, но я знаю… Она бы с радостью возобновила с вами прежние дружеские отношения… Она по-прежнему считает вас хорошим человеком…

Лиз видела, как с каждым произнесенным ею словом лицо Снегга сначала мрачнеет, а затем вытягивается. Ни один мускул на его лице не дрогнул, однако цвет лица с землистого стал пепельно-серым. Испугавшись, что затронула запретную тему, Лиз поспешила удалиться.

- Прошу прощения, - произнесла она, схватила сумку и быстро направилась к дверям.

- Мисс Поттер, стойте, - услышала она требовательный голос профессора.

Сглотнув, Лиз медленно обернулась. Мужчина продолжал сидеть все в той же позе, только лицо его как будто помолодело на десяток лет: появился еле заметный румянец, взгляд посветлел, а брови не так низко были посажены. – Я не говорил вам, - он пристально посмотрел на девочку, а затем сказал: - Я соболезную вашей утрате.

Лиз никак не ожидала услышать от Снегга эти слова. От неожиданности она лишь вздрогнула, а затем кивнув, в знак благодарности, вышла из класса.

Для них обоих это был сложный разговор. Так открыто с Северусом за последние 15 лет говорил лишь Дамблдор. Та честность и откровенность, с какой говорила Лиз, выбила его из колеи. Он не знал, что заставило его сказать ей слова, о которых он тут же пожалел, но сделанного не воротишь. Лиз же шла по замку как будто только что встретила Лохнесское чудовище. Удивление, страх и боль смешались внутри в единый коктейль и заполнили всё ее нутро. Разумеется, она старалась говорить открыто и начистоту, но вовсе не претендовала на такую откровенность. Однако, получилось, как получилось. Ничего не изменить. По крайней мере, думала Лиз, теперь ее перестанут хвалить, и Гермиона успокоиться. Кроме того, она надеялась, что жизнь у Гарри с Невиллом станет полегче.

Меж тем, оставался еще один урок – ЗОТИ с профессор Амбридж. Как только все расселись по своим местам, она пропищала своим сладким высоким голоском: