Воробышек

Отец глядел на меня немигающим взглядом, лицо его вытянулось и… короче, таким охреневшим его еще никто никогда не видел, уверен.

Я не знал, что будет после моего признания. Абсолютная неизвестность. И все-таки почувствовал невероятное облегчение. Сбросил огромный камень, давивший на грудь, душивший своей неподъемной тяжестью.

- Пап, я просто не мог больше молчать… Может, и не стоило тебе говорить, но я чувствовал, что совершаю предательство.

- Мда… Удивил ты меня, сын…

- Прости, что не сказал сразу.

- А сейчас? Сейчас что между вами?

- Что? Нет, пап. Ты что! Ничего! Между нами ничего нет и быть не может, честное слово. Просто эта тайна… не знаю… я спать спокойно не мог.

- Хорошо. Пойдем, гости ждут.

- Ты выгонишь ее?

- А надо?

- Только если ты сам этого хочешь.

- Я подумаю, сын. Мне сложно сейчас что-либо решить.

Отец направился прямиком во двор, где ожидали приглашенные на шашлык соседи. Мне же срочно требовался стакан холодной воды и минута уединения. Войдя в кухню, я едва не сбил Еву, держащую тарелку с вымытой клубникой.

Отступил, сделав пару шагов назад и пропустил даму вперед. Женева прошла мимо, не поднимая глаз, затем остановилась и также, не оборачиваясь, тихо спросила.

- Ты рассказал?

- Да, - ответил я, и ее плечи обреченно опустились.

Почему-то от этого мимолетного движения защемило в сердце.

Наблюдая, как удаляется тонкая фигурка в сторону выхода, я мысленно убеждал себя, что все сделал правильно.

В любом случае, негоже начинать семейную жизнь с обмана.

Ведь так же?

Да?

Вечер протекал в дружественной атмосфере. Коротковы много шутили, делали комплименты Женеве, поздравляли отца с тем, какую прекрасную молодую невесту он себе отхватил.

Отец в своей обычной манере был сдержан, но я нет-нет да и замечал его внимательный прищуренный взгляд, направленный на Еву, лицо же его при этом не выражало каких-либо неприятных эмоций. Я понимал, что мой ошарашенный подполковник пытается примириться с обрушившимися на него новостями, но уже сейчас отдавал себе отчет в том, что никуда отсюда Женева не денется.

Просто чувствовал это.

Сама же Ева, хоть и приветливо улыбалась, по большей части отмалчивалась или ляпала что-то невпопад. Это даже выглядело бы милым, если бы не напряженные плечи и вытянутая колом спина, хотя для человека со стороны вполне могло показаться, что она просто скромна и смущается от пристального снимания.

Ее вид бедной несчастной овечки меня начал откровенно раздражать. Каждый раз, когда отец приобнимал ее за плечи, целомудренно целовал в висок или нежно брал за руку, мне казалось, я ощущал, как встают дыбом ее волосы. Ева словно замирала и переставала дышать.

Тоже мне, блядь, жертва.

Ты же трахаешься с ним! Устроишь ему примирительную ночь, и заживете лучше прежнего!

В какой-то момент я просто не выдержал, и пока отец ходил за дровами, Иван Гордеевич отлучился по нужде, а Макс галантно помогал Римме Семеновне относить в дом грязную посуду, взорвался.

- Хватит жаться, как бездомная дворняжка! – рявкнул на Еву, схватив ее за тонкое запястье, - Ничего он тебе не сделает! Мне же не сделал.

Она внимательно посмотрела на мои пальцы, крепко сжавшие ее руку, а затем медленно перевела взгляд на меня. В глубине серебристых блюдец разлилась такая снисходительность и … жалость что ли…

Так смотрят на дурачков, которым бесполезно что-либо объяснять, а нужно просто посочувствовать.

- Егор,- мягко улыбнулась Ева, - Твой отец ничего бы тебе не сделал, даже если бы ты меня убил, - ее заметно побледневшие за вечер губы растянулись в широкий оскал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ ЧТО?

- Что?

- Ничего, котенок. Говорю, что папа любит ТЕБЯ больше всех. Я тебе не соперница.

ЧТО?

- Что-то холодает, да? – выскочил из дома Макс, и я поспешно отпустил Женеву, - Пойду до дома, накину что-нибудь. Сходишь со мной?

- Да, пойдем.

Встал из-за стола, оставляя девчонку в одиночестве. Ее слова подобно разрывной пуле превратили мысли в кашу.

«Твой отец ничего бы тебе не сделал, даже если бы ты меня убил»

«Папа любит ТЕБЯ больше всех»

«Я тебе не соперница»

Макс трещал, как тамада на свадьбе, что-то шутил, что-то рассказывал, но я даже не вслушивался в его слова. Даже не заметил, как мы оказались в его комнате. Друг рылся в распахнутом шкафу, бормоча что-то о том, что скоро пойдет к Соне, что Комарова спрашивала обо мне, что в клетке сегодня будет особенно жарко, ибо суббота, и все в том же духе…

А я, застыл, глядя на друга, натягивающего толстовку от спортивной формы нашего ВУЗа. Черную, с объемным капюшоном и маленьким логотипом на груди.

ТВОЮ МАТЬ!

Не говоря ни слова, я рванул обратно домой.

- Егор, что с тобой? Ты куда? – доносились в спину удивленные слова Макса, но мне было совершенно не до разговоров.