Ворохом старых фотографий (СИ)

— Шантажистка, — оповестил он девушку. — Ты теперь никуда от меня не денешься.

Гроттер не ожидала от него подобных действий. Ее мир покачнулся, и Таня от неожиданности взвизгнула. Все же она не привыкла, чтобы кто-то носил ее на руках. С трудом удерживая рвущуюся наружу улыбку, бывшая драконболистка тут же поспешила пошутить:

— И куда делся мой милый и добрый Валялкин?

— Сама виновата, — в тон ей ответил Ванька. — Нечего было меня так настойчиво соблазнять.

— Я? Тебя? Как ты мог такое подумать?

Ветеринар, поудобнее перехватив свою драгоценную ношу, быстрым и упругим шагом зашагал к дому. Это было двухэтажное небольшое строение с пристройками, в которых жили многие из их питомцев, разве что Тангро желал постоянно находиться рядом с хозяевами и выселяться в собственную комнату, которая была куда просторнее, категорически не желал.

Строения могли показаться неказистыми, но они были родными — построенными руками, а не при помощи магии.

Таня обняла Ваньку за шею, предоставляя ему полную свободу действия. На душе было тихо и спокойно, безмятежно даже…

Тук-тук…

Это вдруг сердце резко затрепетало в груди. Таня подавила резкий вздох и попыталась унять панически колотящийся моторчик, но ничего не получилось. Улыбка помимо воли сползла с ее лица. На душе за секунду стало гадко и паршиво, а интуиция знакомым звоночком начала разливаться соловьем.

— Что случилось? — поинтересовался Ванька встревоженно, глядя на расстроенное лицо девушки.

Таня не успела ответить. Ей показалось, что на доли секунды пространство вокруг сжалось до размера молекулы, а сами они стали куда меньше электрона. Тревожно зашуршала листва деревьев, а проказник-ветер поспешил улететь куда подальше от этого страшного места. В огне телепорта перед ними стоял серьезный академик Сарданапал…

— Когда прилетает светлый маг —

зарево не такое ядовитое. Чаще

светло-розовое, — заметил Сарданапал.

Дмитрий Емец. «Таня Гроттер и перстень с жемчужиной»

…Таня подняла глаза и чуть прищурилась. Смотреть на ярко-голубое небо и нещадно палящее солнце без рези в глазах было невозможно. И даже заклинания от подобной напасти маги, увы, не придумали. Гроттер вздохнула: у них было множество убивающих проклятий, они могли оживлять мертвых и создавать что-то новое, а о собственном комфорте думать не научились.

Над головой, словно радуга, полыхала Грааль Гардарика — бесполезный сейчас купол из защитных заклинаний. Какой сейчас от него прок, если магов, которых нужно защищать от простых людей, уже не было. По хорошему, его уже давно нужно было снять и не препятствовать телепортированию волшебников прямо сюда — им до сих пор приходилось до острова долетать. Лопухоиды наверняка поохали бы, что посреди океана неожиданно появился остров, но потом все-таки забыли бы о нем — и дело с концом. Но все оставалось по старому, и суда до сих пор с завидной регулярностью проплывали прямо через Тибидохс, словно не могли обогнуть его.

Гардарика сверкала на лучах солнца. До сих пор не прошло светло-розовое свечение. Гроттер гордилась им, ведь, несмотря на все то, через что им пришлось пройти, она смогла сохранить свою магию. Сколько раз ее склоняли на темную сторону! Чего только не обещали! Но марево до сих пор оставалось светло-розовым — а Татьяна Гроттер продолжала жить и являться светлым магом, жить назло всем: некромагам, Чуме, Лигулу. Она до сих пор светилась своей магией изнутри, и весь ее внешний вид, стоило кому-либо увидеть ее, кричал о внутреннем свете. Такими лопухоиды представляют ангелов.

Грааль Гардарика не светилась так долго никогда раньше, но сейчас Буян слишком долго не видел никого из магов и не собирался отпускать воспоминание о том единственном, что впервые за год посетил его. Он берег это воспоминание, как продолжал беречь марево светлого мага, хотя то и начинало ускользать и рассеиваться.

Гроттер с трудом сдерживала слезы, но и опустить глаза не могла. Здесь все, на что только не опускался взгляд, содержало память, и от этого было еще больнее. Ведь память эта была не о светлых и веселых деньках юности, беззаботной молодости, это были воспоминания о ужасе, о смерти друзей… о ее разрушенной жизни…

При произнесении заклинания необходимо

быть абсолютно уверенным в том, что переход

осуществляется по полному праву. В противном

случае сознание и тело могут разделиться: тело

будет перенесено, сознание же останется в прежнем мире.

Дмитрий Емец. «Таня Гроттер и магический контрабас»

… — Академик, может, вы все-таки расскажите нам все? — поинтересовался Ванька. — Мы уже поняли, что с Тибидохсом что-то случилось, причем очень плохое, иначе бы вы не явились к нам, но все-таки хотелось бы знать…