Ворон

Пытаясь подавить приступ гнева, я сосчитала до десяти и только потом медленно обернулась, чтобы посмотреть на глумливую физиономию еще одного моего одногруппника – Гертрана. Отношения у нас с ним не заладились с самого начала. Уж не знаю, чем именно я так не понравилась этому заносчивому блондину с выцветшими бровями, но именно на мне он решил оттачивать свое сомнительное остроумие и повышать чувство собственной важности.

– Не понимаю, о чем ты. Иди лучше проспись – верно, ты не в себе, раз несешь всякую чушь и позволяешь оскорбления.

– Ой-ой, разносчица строит из себя леди… или кто ты там была, посудомойка? Хотя невелика разница, итог-то все равно один: таскать тебе в подоле младенцев да молча ублажать муженька.

– Какого?… – Я внимательнее присмотрелась к Гертрану – да он невменяем!

Не пьян, нет, но лихорадочный румянец на обычно бледном лице и расширенные зрачки говорили о многом. К сожалению, с его достатком и положением раздобыть запрещенные вещества проще простого.

Ненавижу аристократов.

– Как думаешь, Дахилы позволят тебе воспитывать отпрысков или так и оставят в качестве игрушки? Конечно не позволят, ведь чему ты можешь научить? Смешно сказать.

Вероятно, ему действительно было очень весело, потому как в подтверждение своих слов Гертран мерзко расхохотался. Я же на какое-то время просто потеряла дар речи.

Откуда поганцу знать о моем прошлом, еще и в столь ярких подробностях? Ярость, обида и стыд смешались во мне в гремучую смесь, разжигая уже знакомое желание мстить и причинять боль. Пока Гертран заливался нездоровым смехом, я сбросила с себя оцепенение и теперь никак не могла отвести взгляда от венки на его шее.

«Ты знаеш-ш-шь… знаешь, как надо действовать. Тебе известно нужное заклинание. Только попрос-с-си… – шептал внутренний голос. – Отпусти контроль, не сопротивляйся. Я часть тебя, прими свою темную сторону».

Я до боли сжала кулаки и зажмурилась, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на собственном дыхании. Только бы не сорваться, только бы не поддаться упоительному искушению вновь ощутить безграничную власть над живым существом. Но в голове набатом звучал разъедающий любые мирные намерения смех Гертрана, а нечто леденящее душу изнутри все настойчивее, до зуда в пальцах, требовало наказать наглеца.

– Что, даже возразить нечего, а, Мартинити? – не унимался ненавистный блондин. – Не ожидала, что о твоем прошлом станет известно? Да не реви, я никому не расскажу, правда-правда. Пусть останется нашим милым секретом. Зачем омрачать твои последние счастливые денечки, верно?

Надо полагать, Гертран казался себе сейчас очень великодушным. Самодовольство из него просто таки сочилось.

«Никто не узнает… Одно легкое движение пальцев, и узор из смертельных чар бесследно растворится, забрав жизнь породистого щенка. Никаких следов, он даже сдохнет не сразу. Ты же видишь в его крови присутствие отравы – всего-то немного увеличить концентрацию, и винить в смерти будут его самого».

– Ложь, ты все выдумал! – процедила я сквозь зубы. От напряжения голос изменился до неузнаваемости, откуда-то появилось низкое, хрипловатое звучание. – Уход-ди, убирайся отсюда.

Я почти умоляла, из последних сил выталкивая из себя слова. Если эта пытка не прекратится, если Гертран не оставит меня в покое, я… я не выдержу, сдамся. А это означает его смерть.

Он не слышал.

– О не-е-ет, дорогуша. Можешь не притворяться оскорбленной невинностью. Я собственными ушами слышал, как этот скользкий выскочка – Родрик Дахил похвалялся перед моим отцом, что де некая небезызвестная Дакаста скоро перейдет в его собственность и уж тогда он обязательно расплатится с нами по всем счетам.

За что же он меня так ненавидит? Сколько желчи и яда может быть в человеке? Откуда это желание побольнее ужалить у со всех сторон благополучного юноши, никогда не знавшего ни в чем нужды? Ведь нам нечего делить, но Гертран просто по праву рождения всегда будет смотреть на таких, как я, словно на второй сорт. Зачем же еще и издеваться? Светлые боги, не понимаю.

«Отомс-с-сти… он бы тебя жалеть не стал! Кто сильнее, тот и прав. Сейчас сила на твоей стороне, просто сделай это. Отпусти на волю инстинкты, произнеси бьющееся в сознании, будто птица в клетке, заклинание».

– А у тебя губа не дура, такого жениха отхватила! Вот только промашка вышла – в казне Дахилов пауки давно уже сплели огромную паутину. Тогда-то ты и решила податься на заработки в столицу? Что ж, в чем-то тебя даже можно понять, почти восхищаюсь твоей хваткой.

Три мучительно долгих удара сердца, когда я балансировала на грани. Видят боги, как отчаянно я сопротивлялась и одновременно с этим как сильно хотела его убить. Я почти поддалась искушению.

Почти.

Потому что через три удара сердца я все-таки развернулась, намереваясь уйти.