Читаем Ворон полностью

Амстердам — красивый город, там чистые улицы, дома нагромождены друг на друга, словно коробки из-под печенья, кажется, будто город построен детьми. Король Нидерландов болен, у него есть маленькая дочь. Когда он умрет, она станет его наследницей. Если бы такое было возможно у нас, то нашим преемником была бы названа наша дочь Тадж Олсултан.

Мы ехали в каретах по городу. На улицах вдоль проезжей части стояло очень много людей, которые пришли посмотреть на нас. Мы видели много красивых женщин, по-моему, в этой стране нет некрасивых женщин.

Люди еще ни разу не видели перса, уж не говоря о персидском шахе. Они толкались, пытаясь протиснуться поближе к проезжей части, махали нам, а некоторые дамы даже посылали нам воздушные поцелуи. Мы испытывали из-за этого чувство неловкости, но нам было приятно.

Мы остановились в замечательной гостинице на берегу канала, она была очень чистой, и мы там хорошо выспались. Эти голландцы — цивилизованные люди.

20. Мечта

Сегодня целый день идет проливной дождь, в магазине не было почти ни одного клиента. Я пытаюсь описать дождь в письме иранскому товарищу, оставшемуся на родине. Но у меня нет подходящих слов. Поэтому я перевожу на персидский стихотворение Я. К. Блума. Потому что только настоящий нидерландский поэт может описать эту погоду:

Ноябрь пришел, а с ним ненастье,Вновь осень, ливень день-деньской,И сердце, что боится грусти,Сжимает болью и тоской.Всегда ноябрь,Всегда боязнь и грусть.


Закончив письмо, я, пользуясь отсутствием клиентов, продолжаю свой рассказ.


Я точно не знаю, сколько прошло времени с того момента, как наша семья воссоединилась, но вскоре мне вновь начали сниться кошмары. Меня больше ничего не радовало, и я стал раздражительным. Писать тоже больше не получалось, у меня болели глаза и голова, я стал агрессивным.

Выяснения отношений дома проходили все более бурно. Я чувствовал, что теряю контроль над собой. Однажды вечером чуть не дошло до драки. Я ушел, хлопнув дверью.

На улице было холодно, лужи подмерзли, я пошел к дамбе. Меня остановили двое полицейских на мотоциклах.

— Что ты тут делаешь среди ночи? — спросил один из них.

— Я гуляю.

— Неподходящее время для прогулок. Иди-ка ты домой, — сказал другой дружелюбно.

— Я не хочу домой, — ответил я.

— Почему?

— Я боюсь.

— Чего ты боишься?

— Своих рук.

— Почему ты боишься своих рук?

Я промолчал. Свет от его карманного фонаря упал мне на лицо. Первый полицейский что-то передал в участок по пейджерной связи. Оказалось, что он попросил прислать полицейскую машину, чтобы доставить меня в пункт Армии спасения.

В большом зале было полно бродяг. Ночь обещала быть холодной, и потому там поставили дополнительные кровати.

Я ночевал там целую неделю.

Казалось, что Армия спасения — это последнее пристанище для таких, как я. Я бесконечно уважаю тех, кто там работает, это достойные люди, они предоставили мне возможность подумать. Я был в состоянии содержать семью, работать, учиться, заниматься творчеством и осмысливать прошлое, мне нужно было только найти иной подход. На седьмой день я уже знал, что мне делать.

Я подал заявление об уходе с работы.


— Почему? — спросил начальник производства. — Если ты останешься, я устрою тебя на лучшую должность.

— Нет, спасибо, мое будущее связано с другим.

Я попрощался с ним и отправился дальше в кабинет американского представителя. Обычно простым сотрудникам нельзя было заходить в руководящий отдел. Если возникала такая необходимость, то проблему нужно было решать с непосредственным начальником. Но я уже больше там не работал.

— Come in! — сказал американец.

Он был моим ровесником и уже однажды сталкивался со мной в отделе производства.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил он по-английски.

Я сообщил ему, что уволился, и сказал:

— Вы бы не могли позволить мне время от времени делать закупки в отделе отбракованной продукции?

— Отбракованной продукции? — спросил он с удивлением.

— У меня есть идея.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература, 2013 № 10

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза