Ворон и Голландка

– Да, Штерна. Знаю, что он направляет все доходы на развитие образования, но, по мне, кощунственно использовать День усопших, чтобы растянуть гулянья и парады на целую неделю с целью повысить выручку своих барбекю-ресторанов. Но городской совет и специалисты по туризму говорят, что это большой плюс для города. Говорят, наш фестиваль скоро станет крупнее Нью-Орлеанского джазового или «Хэритидж»[137]. «Как бы», скажет моя двенадцатилетняя дочь.

«Как бы она скажет “как бы”», – подумала Тесс. Подростки говорят так уже тыщу лет. При иных обстоятельствах она улыбнулась бы, увидев матерого офицера, удивляющегося настолько обыденному выражению в лексиконе дочери.

– Да вообще-то мне все равно, – сказал Гусман. – Немного сверхурочных.

– Хм, – ответила Тесс, надеясь, что это прозвучало как вежливое нейтральное согласие. На губах остались сладкие крошки, а салфеток поблизости не оказалось. Пришлось воспользоваться тыльной стороной ладони. Но теперь крошки пристали к ней, и она хихикнула. Боже, как она устала; состояние как под кайфом. Где же она читала, что у британской секретной службы в курсе обучения агентов есть испытание лишением сна на семьдесят два часа?

– Помню, как я работал сверхурочно над настоящими делами, а не проводил время на дежурстве во время парадов. Тяжелые были деньки. Зато сейчас количество убийств у нас самое низкое за последние двадцать лет.

– Вот как.

У Тесс не осталось сил на другую реакцию, но факт действительно произвел на нее впечатление. Балтиморская норма, труп в день, тоже снизилась, но не так уж значительно. Вообще-то, согласно статистике, балтиморские убийцы становились все более умелыми: выстрелов стало меньше, смертельных попаданий больше. Так держать, ребята. Книжки читать толком не научились, зато хоть стрелять стали метко.

– Поэтому у нас появляется время расследовать дела, – вещал Гусман. – И старые, и новые. Современные технологии позволяют раскрывать дела прошлых лет. Месяц назад раскрыли убийство двадцатипятилетней давности. Я надеялся, Том Дарден поможет мне раскрыть еще одно, почти такое же давнее. Вы же помните Тома Дардена? Насколько мне известно, вы познакомились с ним в Твин-Систерс. Крепыш такой?

«Да уж какой крепыш с дырищей в груди», – подумала Тесс. Где-то в районе желудка раздался – или попытался раздаться – сигнал тревоги, но он оказался почти таким же далеким, как колокола городской церкви. «Ну вот! – кричало тело разуму. – Надо было поспать, тогда мы смогли бы все это выдержать!» Разум раздраженно отвечал: «Да заткнись уже и дай адреналину!»

– Вы знаете, кто такой Том Дарден, мисс Монаган?

– Человек, которого я обнаружила.

Гусман одобрительно улыбнулся, как учитель улыбается двоечнику, который после долгих мучений дал правильный ответ.

– Это был единственный раз, когда вы его видели?

– Да, насколько мне известно. Впрочем, я не очень хорошо знаю, как он выглядел, когда был живым.

Еще одна улыбка, еще один кивок.

– Верно подмечено. Сейчас пистолеты становятся все больше и лучше, но чтобы снести лицо, по-прежнему нет ничего лучше старого доброго ружьишка, не так ли? Ружье, которое мы нашли под кроватью вашего друга, старое, и с его помощью вполне можно было такое проделать, верно? Прекрасно. Такое же ружье принадлежит Марианне Барретт Коньерс. Я недавно разговаривал с ней по телефону. Она подтвердила, что хранит его в своем загородном доме. Сколько бы вы поставили на то, что его там больше нет?

Тесс ничего не ответила, но мысленно проверила все вещи, которые видела в том коттедже. В ящиках, которые она открывала, не было пуль, не было и запертых помещений для хранения оружия, зато она помнила полку над камином. Пустую и вроде бы не использовавшуюся. Хотя на ней можно было держать тарелки или какие-нибудь декоративные безделушки. Полка для ружья. Кто бы мог подумать.

– Поймите меня правильно, – сказал Гусман. – Я не собираюсь горевать по Дардену. На самом деле я надеялся, что увижу, как в один прекрасный день он умрет. Только я рассчитывал, что он умрет от смертельной инъекции через несколько лет. И сначала хотел поговорить с ним о старых делах, а теперь у меня нет такой возможности. И хотя я даже признателен твоему другу, я не могу спустить это ему с рук. Даже у подонков есть права.

Тесс начала кивать, но остановилась, не соображая точно, с чем именно она соглашается.

– Если, конечно… – Гусман остановился, будто его внезапно осенило, только выглядело это не очень естественно. – Если, конечно, вашему другу не пришлось убить его из самозащиты. А что, могу себе представить. Он спокойно живет с Эмми Штерн, а этот негодяй врывается в дом. Ваш друг в страхе хватается за ружье. Пиф-паф, кровь, крики. Все в панике. Это вполне естественно. Он прячет тело в домике у бассейна, дочиста все убирает и бросается в бега. Потом вы приходите в поисках старого дружка и находите тело. Но не рассказываете шерифу, почему на самом деле там оказались. Да, все так и было?

– Если все так, не дело ли это шерифа Коларика? Его округ – его труп.