Ворон

Всех друзей давно услали… Хорошо бы просто вор!"

И, в восторге от надежды, я сказал: "Войдите, вор!"

Кто-то каркнул: "Nevermore!"

…Все я понял. Ну, конечно, старый Ворон! И поспешно

Я открыл окно – и вот он, старый Ворон давних пор!

Он куда-хнул в нетерпенье, озирая помещенье…

Я сказал тогда в смущенье: "Что ж, присядьте на ковер;

В этом доме нет Паллады, так что сядьте на ковер -

Вот ковер, and nothing more!

И нелепо и понуро он уселся, словно кура…

Но потом нашлась Паллада – да, велик мой книжный сор!

И взлетел и снова сел он – черный, как из смоли сделан,

Он глядел, как сонный демон, тыча клювом в титул "Мор",

Но внезапно оживился, стукнул клювом в слово "Мор"

И промолвил: "Nevermore!"

…Я подпрыгнул. О, Плутонец! Молчаливый, как тевтонец!

Ты влетел, взглянул – и сразу тонкий, едкий приговор!

Ты – мудрец, не корчи мину, – но открой хоть половину:

Как пройти в твою пучину? Потому что с давних пор

Я боюсь другой пучины в царстве, грязном с давних пор…

Каркнул Ворон: "Nevermore!"

Ворон, Ворон! Вся планета ждет солдата, не поэта -

Вам в Плутонии, пожалуй, непонятен наш раздор!

О, какой грядущий гений об эпохе наших рвений

Сочинит "венец творений", зло используя фольклор -

И, пожалуй, первым делом нами созданный фольклор!

Каркнул Ворон: "Nevermore!"

О пророк, не просто птица! В нетерпенье есть граница,

И тогда берут Вольтера – или бомбу и топор.

Мы бледнели от позора – так пускай не слишком скоро,

Ведь у нас разгар террора, – но придет ли Термидор?

…Пал Дантон и Робеспьера поразил же Термидор!

Каркнул Ворон: "Nevermore!"

О пророк, не просто птица! Есть ли ныне заграница,

Где свободный об искусстве не опасен разговор?

Если есть, то добегу ли я в тот край, не встретив пули?

В Нидерландах ли, в Перу ли я решил бы старый спор -

Романтизма с реализмом до сих пор не кончен спор!

Каркнул Ворон: "Nevermore!"

"Никогда!" – сказала птица… За морями заграница…

…Ту вломились два солдата, сонный дворник и майор…

Перед ними я не шаркнул, одному в лицо лишь харкнул -

Но зато как просто гаркнул черный ворон: Nevermore!

И вожу, вожу я тачку, повторяя: Nevermore…

Не подняться… Nevermore!

Павел Лыжин 1952

ВОРОН

Как-то полночью ненастной я над книгой старых дней,

Книгой странной и неясной утомленно забывался,

Головой слегка качая, сонной головой моей.

Вдруг, безмолвье нарушая, стук, невнятный стук раздался.

"Это гость, – сказал я тихо, – у порога моего,

Гость, и больше ничего".

Был декабрь, еще поныне помню это. На полу

Тени дров, истлев в камине, будто призраки дрожали.

Ждал рассвета я понуро, погруженный в полумглу.