Воронье Гнездо

Кружок сидел на кровати в своей комнате, играясь с какой–то бумажкой. Санни сидела за столом и что–то читала. Напротив Кружка находилась до безобразия раскуроченная кровать его соседа, на которой возвышался белоснежный одеяльный горный хребет, с вершин которого бесформенное белье реками тянулось к руинам древнего города, состоявшим из канцелярских принадлежностей. Заглянув в эти руины, можно с достоверной вероятностью не только разжиться едой, но и найти признаки жизни в виде шустро шныряющих туда–сюда овальных силуэтов.

Хозяина всего этого безобразия Кружок не видел ни разу с момента заселения, но это его только радовало. Одиночество, по его мнению, это то, чего ему ни в коем случае нельзя лишаться. Санни, естественно, считала иначе.

— Ты не видела моего соседа? — вслух обратился юноша к своей тульпе.

— Нет, даже я не могу знать где он, — ответила она, не отрываясь от книжки. — Если интересно, поищи в кабаках или вытрезвителе. Наверняка он все никак не может смириться с таинством посвящения.

— Да нужен он мне, — Кружок завалился на кровать.

— А как ты сам вообще не спился после таинства в свое время? — Санни оторвалась от книги. — Ты же такой слабак!

— Ты знаешь.

— Нет, как ни странно, я вообще не помню ничего, что с тобой было после посвящения, — на лице Санни промелькнула едва различимая растерянность, — ты сам–то помнишь?

Кружок, полагая, что она опять затеяла какие–то игры, заметил ее неподдельную растерянность.

— Да… Да, помню, — юноша был приятно удивлен тем, что теперь имеет секрет от своей собственной тульпы. От самого себя.

— Ой, довольный–то какой! — вспылила Санни. — Секрет у него! Дрочил поди просто две недели, вот и весь секрет.

Кружок посмеялся и лег набок с намерением уснуть, как вдруг в дверь ворвался пьяный студент в грязной мантии, неуклюже закрыл дверь на засов и, крикнув: "Всем спать!", упал на кровать, ударившись головой о спинку и тут же захрапев.

Сончас бедолаги не задался с первых же секунд: в дверь стал остервенело стучать какой–то мужчина, выкрикивая: "Харитонов! Открывай! Выломаю!", на что сам Харитонов отвечал раскатистым храпом.

Вмешиваться во все это Кружку совсем не хотелось, но и за бездействие он вполне мог отхватить от мужчины снаружи, который был не то охранником, не то преподавателем. Юноша взглянул на Санни, которая отрицательно помотала головой, принял ее символичный совет и притворился спящим. Через несколько минут стуки прекратились, как и попытки уснуть. Спать теперь совсем не хотелось, и юноша вышел на вечернюю прогулку.

Критически озелененный двор, или, скорее, сад академии шумел, как погремушка, листвой вездесущих кленов, дубков и росших у пруда лип. Огромный сад будто манил своим шепотом, приглашая к прогулке по запутанным своим тропинкам восторженных первокурскников. Однако сейчас, ближе к зиме, абитуриенты уже не столько восторжены магией, сколько подавлены Таинством Посвящения, да и о том, что соваться в сад без проводника не стоит, они тоже уже осведомлены, так что если он чем–то и может сейчас манить новичков, так это угрозой голодной смерти в кустах, припорошенных опавшей листвой.

Вечер был уже по–зимнему холодным, поэтому на улице никого не было, только у корпуса, около которого давеча хулиганы выпустили нечисть, ходили с фонарями ловцы, оградив область поиска магическими прозрачно–розовыми стенами. Розовыми они были, на самом деле, только около земли, выше же становились прозрачными. Вокруг луны виднелось широкое гало, не предвещавшее, по мнению Кружка, ничего, кроме осадков. "Снег" — думал Магура, — "А как же хочется, наконец, согреться…"

Кружок шел по сухой траве, с немыслимым удовольствием приминая ее, вслушиваясь в каждый шаг.

— Я скучала по этой атмосфере, — сказала Санни, — не знаю, что в ней, может, дело в магии…

Кружок молча топтал землю под собой. Вдали, у розовых стен появилась белая вспышка, звуки которой шипящим эхом разнеслись по всему двору. За стеной явно становилось все больше проблем.

— Ты видела нечисть?

— Не-а. Не думаю, что там что–то серьезное. Просто шальные второкурсники нашли где–то задроченный гримуар, запрятанный когда–то выпускниками, и решили, что самое смешное — это выпустить смертоносный паноптикум. Вообще, думаю тут такое каждый год, — Санни не выражала совершенно никакого интереса к теме нечисти.

— Пошли, посмотрим.

— На что? — удивленно спросила Лена, взявшаяся будто бы из ниоткуда.

Кружок едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть от удивления, после чего все же захотел подпрыгнуть, но было уже поздо.

— А, извини. Я тут… Ну, ты видишь, мы с друзьями, в общем… Да вообще, тебе какое дело? Я не с тобой общаюсь.

— А с кем? — улыбаясь, глянула Лена на решившего огрубеть Кружка.

— Я бы ее отымела. Ох, Кружик, отымела бы! — пошлила Санни, оценивающе смотря на Лену. — Хотя нет, она бы меня отымела. Та еще хищница.